Юрий Веденеев: «Главное — чтобы не было скучно…»
15 августа 2014
В соответствии с требованиями РАО нельзя ставить на паузу и перематывать записи программ.
В своем творческом амплуа ему удалось соединить артиста оперетты и солиста оперы. Звезда театра «Московская оперетта» и ведущий певец Большого театра, Юрий Веденеев предпочитает называть себя просто «артистом музыкального театра» и не делает приоритетов в ту или иную сторону. О том, как преуспеть везде, он рассказал Аскару Абдразакову…
Всё началось с того, что в 1972 году Юрий Веденеев окончил факультет музыкального театра ГИТИСа и вскоре был принят в труппу Московского театра оперетты, где худруком в то время был руководитель его курса — Георгий Павлович Ансимов. Спустя несколько лет перспективный молодой певец занял положение ведущего солиста, исполняя главные партии в классических и советских опереттах. А в 1988 году артист неожиданно получил приглашение от главного дирижера Большого театра Александра Лазарева прийти на прослушивание.
Вот, как об этом рассказывает сам Юрий Веденеев:
«Я не ожидал такого. Это случилось после очередного юбилея, которые в Оперетте традиционно отмечали праздничным концертом. Тогда исполнялось шестьдесят лет театру. И вот на этом концерте я решил спеть помимо самого запетого — Мистера Х — еще и Каватину Фигаро из оперы «Севильский цирюльник». Дирижер Эльмар Абусалимов мне тогда сказал: «Нет, ну что за ерунда, не сыграют же!». Но я настоял — а что, комическая опера, нам близко. И я спел. На том концерте присутствовал режиссер Большого театра Георгий Панков. Спустя неделю после этого он ко мне пришел и сказал: «Юра, знаешь, тебя хочет послушать Александр Николаевич». Я говорю: «Какой?». «Лазарев в Большом». Я к ним пришел в декабре, спел опять самое запетое — Фигаро, Роберто и Онегина. В зале сидел Ансимов, который к тому времени уже ушел из Театра оперетты, Ведерников, Мазурок, Лазарев и еще кто-то. После того, как я спел, Александр Николаевич меня спросил: «Севильского» когда сможешь петь?». Я говорю: «Да, я знаю только один дуэт». «Онегина через месяц петь будешь?». Я сказал: «Буду». И вот в свой день рожденья, 3 февраля, я с одной оркестровой репетиции впервые спел «Евгения Онегина» на сцене Большого театра. А потом пошло-поехало…»
