Пластинка, подаренная любимому учителю
Выпуск 615
В соответствии с требованиями РАО нельзя ставить на паузу и перематывать записи программ.
В Музее музыки хранится грампластинка одного из ранних произведений Александры Пахмутовой — «Русской сюиты» для симфонического оркестра. На этикетке дарственная надпись: «Дорогому учителю Виссариону Яковлевичу Шебалину с уважением и благодарностью. Александра Пахмутова. 3 января 1957 года».
Александра Николаевна поступила в Центральную музыкальную школу при Московской консерватории в военном 1943 году. Тогда и состоялась первая встреча с ее будущим учителем — известным композитором Шебалиным, тогдашним ректором консерватории и художественным руководителем школы. Позднее Пахмутова вспоминала: «Меня поразило в нем удивительное сочетание мужественной высокой любви к музыке, отсюда — строгости, высокой требовательности, и, в то же время, покоряющей теплоты, чуткости, отеческой снисходительности к молодым, ничего не умеющим и надеющимся научиться…».
Суховатый в официальной обстановке, Виссарион Яковлевич становился совершенно иным в часы занятий с учащимися школы. Шутки, остроты, смех часто прерывали уроки. В живой творческой атмосфере ребята легко осваивали азы сочинения, постепенно переходя от простого к сложному.
Осенью 1948 года Пахмутова стала студенткой композиторского отделения Московской консерватории и продолжила заниматься в классе Виссариона Яковлевича. По воспоминаниям Александры Николаевны, на уроках мастера всегда присутствовало много студентов — и его, и других классов. Все слушали сочинения друг друга. Шебалин развивал в них способность критически оценивать чужие и особенно свои работы. Со своими питомцами он был всегда ровен и деловит. Его замечания, — конкретные и всегда строго аргументированные, принимались как неоспоримые. Виссарион Яковлевич был скуп на похвалы. Работы учеников оценивались двумя фразами: «Это выбросить» и «Это возможно». Услышать последнее было для каждого маленьким праздником.
Шебалин никогда не подавлял учеников своим авторитетом. Он не препятствовал Александре Николаевне, когда после «Русской сюиты» и кантаты «Василий Теркин» она стала писать песни. Первые опыты в этом направлении не всегда были удачными. Но уже в консерваторских сочинениях проявились основные черты ее творчества. Прежде всего — выразительность, напевность естественно льющейся мелодии.
Это было только начало. А сколько ярких и любимых всеми песен Пахмутовой появится впоследствии!
Ценные звукозаписи — это живая история музыки.
Е. Б. Сигейкина
