На маленькой фотографии запечатлён миловидный юноша в гимназическом мундире, с гладко зачесанными темными волосами и едва пробивающимися усиками. Это Павел Гедике, младший брат Александра Федоровича, человек необычной профессии и трагической судьбы. Сохранился документ о крещении мальчика: он родился в Москве 12 января 1897 года.
Гуиро — кубинский шумовой музыкальный инструмент. Он известен в Европе с конца 18 века. В переводе с испанского «гуиро» означает бутыль из тыквы (или продолговатая тыква). Слово происходит из языка индейцев племен таино, населявших Антильские острова до европейской колонизации.
В чем же ценность сохранившейся стенограммы? Если сравнить ее текст с записью, можно убедиться, что не сделано никакой редактуры — а ведь это редкий случай для того времени! Мы слышим речь композитора, который говорит о самом сокровенном, желая донести до слушателя смысл одного из самых искренних и трагических своих сочинений.
Небольшой листок нотной бумаги с записью песни — без аккомпанемента, одна вокальная строчка со словами. Авторская рукопись знаменитой песни «Вечер на рейде» — подлинный шедевр композитора Василия Соловьева-Седого и ценнейший документ военного времени из архива Музея музыки. «Вечер на рейде» был создан в Ленинграде в августе 1941 года.
В экспозиции Музея музыки представлен трехрядный баян, изготовленный в начале прошлого века в Москве мастером Клыковским. Это инструмент удивительной судьбы.
В Музее музыки хранится ценная афиша. Она переносит нас почти на 80 лет назад. В конце февраля 1942 года в Московском музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко состоялись премьерные показы оперы Сергея Василенко «Суворов». На афише надпись: «Посвящается Красной армии».
«Я знал Сергея Васильевича мальчиком лет шестнадцати с поступления в Консерваторию, и связь моя не прекращалась до конца его дней», — вспоминал Вильшау.
Один из квартетных пультов, принадлежавших Брандукову и Кубацкому, изготовил выдающийся мебельщик 19 века Михаэль Тонэт, автор знаменитых тонэтовских стульев.
Эти ноты интересны не своим художественным оформлением — оно вполне обычно для юргенсоновских изданий — а историей сочинения.
