«Кухарке Марье от старого барина»
Выпуск 607
В соответствии с требованиями РАО нельзя ставить на паузу и перематывать записи программ.
«Кухарке Марье от старого барина». Необычная дарственная надпись на оборотной стороне фотографии, хранящейся в Музее музыки, принадлежит Сергею Рахманинову. Старым барином он в шутку назвал себя, а кухаркой Марьей — горничную Машу Иванову, жившую в семье Рахманиновых.
Мария Иванова — чаще ее назвали Марина — была дочерью кухарки Федосьи Дмитриевны, служившей в имении Сатиных, ближайших родственников Рахманинова. Когда Сергей Васильевич женился на Наталье Сатиной, Марина стала вести домашнее хозяйство в их доме. Девушка была красива, любила читать, немного знала немецкий и французский языки. В семье ее ценили и любили. Это видно и по шутливой надписи на подаренной фотографии.
Фотография сделана в одном из ателье Дрездена в октябре 1907 года. Рахманинов сфотографировался со своей четырёхлетней дочерью Ириной. Прелестная девочка с белым бантом в волосах сидит на коленях у отца. Ребёнок выглядит совершенно здоровым. А ведь всего год назад девочка была смертельно больна. Заболела и ее мать, Наталья Александровна. Сергей Васильевич был вынужден в одиночку ухаживать за дорогими ему людьми. Настоящим спасением стал приезд в Дрезден горничной Марины, которая и выходила больных.
Скромный и сдержанный Рахманинов ни разу не дал повода предполагать его более тесные отношения с Мариной. Но когда родная сестра его жены Софья Сатина позволила себе в письме к Наталье Александровне нескромные намёки, то получила твердую, хотя и вежливую, отповедь Рахманинова:
«Хочу сказать тебе, что на всём свете есть только две личности, с которыми связано моё сердце: это ты и Наташа, а посему никаких намеков, если говорить серьёзно, я не заслуживаю и не заслужу».
При отъезде семьи Рахманинова за границу в 1917 году всё имущество, находившееся в его квартире на Страстном бульваре, было оставлено на хранение Марине Ивановой. Зная, как трудно ей живётся, Рахманиновы не раз предлагали Марине продавать или менять на продукты их вещи. Но Марина ревностно берегла доверенные ей ценности. В рабочем столе композитора остались музыкальные рукописи — так называемый домашний архив: консерваторские сочинения, ранние романсы и фортепианные пьесы, «Русская рапсодия» для двух фортепиано, симфоническая поэма «Князь Ростислав», Элегическое трио, партитура Первой симфонии.
После смерти Марины в 1925 году заботы об архиве и имуществе Рахманиновых перешли к ее мужу. Но в 1937 году он был арестован. К счастью, рукописи Рахманинова не пропали бесследно: в том же 1937 году они поступили в библиотеку Московской консерватории, а позже — в Музей музыкальной культуры. До сих пор не обнаружены только две рукописи — партитура Первой симфонии и Этюд-картина из опуса 33.
История Марины Ивановой — свидетельство любви и преданности дорогой и родной для нее семье.
Ценные фотодокументы — важная часть нашей культуры.
Н.Тартаковская
