«Не хвались, идучи на рать»
Выпуск 271
В соответствии с требованиями РАО нельзя ставить на паузу и перематывать записи программ.
Имя композитора Ильи Саца вызывает в памяти прежде всего польку из легендарного спектакля МХАТа «Синяя птица»: «Мы длинной вереницей идем за синей птицей». Эта тема стала музыкальной эмблемой Художественного театра, и не случайно Рахманинов в знаменитом музыкальном письме Станиславскому цитирует именно ее.
Илья Сац известен как автор музыки к спектаклям Мейерхольда, Станиславского Немировича-Данченко, Евреинова и других. Но он сочинял в самых разных жанрах, в том числе писал сатирические оперы-пародии. По словам режиссера Евреинова, в них «театрально-музыкальный гений сатирика Саца разворачивается во всю мощь». Таких опер у Саца три: «Кольцо Гваделупы, или Месть любви», «Не хвались, идучи на рать» и «Восточные сладости, или Битва русских с кабардинцами». Две последние Евреинов поставил в 1910–11 годах в своем театре в Петербурге.
«Театр „Кривое зеркало“ на Екатерининском канале был не только сатирическим театром, это был театр издевательский, — писал Юрий Анненков. — Люди шли в него не для того, чтобы только поулыбаться или посмеяться: они шли туда, чтобы хохотать».
В опере «Не хвались, идучи на рать» Илье Сацу принадлежат и либретто, и музыка — она сохранилась в авторской рукописи, в отдельных номерах и эскизах. А вот либретто дошло до нас полностью — в виде копии переписчика в синем переплете, название и фамилия композитора написаны на обложке золотыми буквами.
Как можно догадаться, опера Саца «Не хвались, идучи на рать» пародирует сюжеты историко-патриотических русских опер XIX века, которые в начале века двадцатого уже успели превратиться в штампы. В этом смысле Сац подхватывает традицию, идущую от оперы Бородина «Богатыри». Боярский пир продолжается с начала до конца оперы; гусляр, в отличие от опер Глинки и Римского-Корсакова, «сует под нос гусли и топочет как козел». Его песня начинается с бесконечного запева «Как у нас это было, На святой Руси было, В Новогороде было», пока нетерпеливые бояре не прерывают: «Что же там было?».
Пародируется и «Князь Игорь» Бородина: знаменитая ария Галицкого (вот текст Саца: «Как вина бы мне побольше, кабы девку мне потолще, я б не стал тужить, я бы знал, как жить»), затмение в сцене выступления войска в поход: «Глядите, меркнет солнца свет». Возвышенная молитва перед походом поется на текст «Боже, на что это похоже, в какой мы все рогоже». Особенно досталось «Русалке» Даргомыжского. Главная героиня оперы Саца Таня буквально повторяет текст из «Русалки»: «Постой, тебе сказать хотела, не помню что…», но топиться бежит не она одна, а весь женский хор, а мужской — комментирует: «Утопились девушки, утопились красные, утопаясь, дружка вспоминали». В опере есть и пляска невольниц — как же без нее, и неизбежная «Слава» в финале, несмотря на то, что «мы чуть-чуть не победили, и пришлось нам отступать». Всюду комический эффект создается противопоставлением текста и сценической ситуации.
В общем, непрерывный хохот зрителей был обеспечен. «Я не знаю другой, более злой, более меткой сатиры на „русский дух“ нашего „старого режима“ и более смелой», — писал режиссер постановки Евреинов. Музыка Саца рождена для театра. По словам критика Каратыгина, нельзя отделить ее от сцены, текста, ремарок — именно они придают ей силу и блеск, раскрывают ее подлинный смысл.
Ещё больше интересной информации вы найдете на сайте Российского национального музея музыки.
