«Монах в лодке» — рисунок композитора Александра Кастальского
- 15 марта 2018
В соответствии с требованиями РАО, плеер не разрешает останавливать, перематывать или скачивать записи.
Живописные работы музыкантов — не редкость в фондах Музея музыки. Достаточно вспомнить целую коллекцию рисунков Ф. И. Шаляпина. Но чаще в фондах музыкантов встречаются единичные работы — наброски, эскизы, зарисовки.
Композитор, хоровой дирижёр, Александр Дмитриевич Кастальский работал преимущественно в жанре духовной музыки. Он был директором Синодального училища и хора в Москве и написал свыше 200 хоровых сочинений, которые вошли в репертуар Синодального хора. Ему удалось соединить мелодику древнерусских церковных распевов с приемами народного многоголосья и опытом профессиональной композиторской школы. Кастальского называли Васнецовым в музыке: художник Виктор Васнецов, создавая фрески Владимирского собора в Киеве, также по-современному претворил русские традиционные приемы, но уже в живописи.
Кастальский не был профессиональным живописцем, но он любил рисовать, погружаясь в раздумья — «мазать», как он сам шутливо говорил. Это был способ отвлечься от напряженной работы или от переживаний, связанных со служебными обязанностями, или даже от сочинительства. Он хорошо знал и разбирался в различных направлениях изобразительного искусства.
Сюжет рисунка «Монах в лодке», казалось бы, довольно распространенный, его можно встретить у многих художников. Сразу вспоминается одна из лучших картин Михаила Нестерова «Молчание», изображающая двух монахов в лодках на фоне одного из Соловецких островов. Главное в этом рисунке Кастальского — настроение, атмосфера тишины, покоя и сосредоточенности. Не сразу заметна фигура второго монаха, стоящего на берегу. Мы становимся свидетелями безмолвного диалога.
В фонды музея рисунок попал вместе с частью архива, хранившегося у дочери композитора Натальи Александровны Кастальской, которая проживала последние годы своей жизни в старой квартире отца. После ее кончины, а наследников у нее не осталось, «во избежание безвозвратной утраты», душеприказчица собрала материалы, которые могли представлять интерес, и передала их в 1988 году в музей.
