Сергей Прокофьев — «Стальной скок»
3 декабря 2013
В соответствии с требованиями РАО нельзя ставить на паузу и перематывать записи программ.
«Стальной скок» — одноактный балет Сергея Прокофьева, рисующий картины нового советского общества в духе патетики завода. Премьера состоялась в 1925 году в Париже и вызвала самые противоречивые толки…
Несмотря на специфику выбранной темы, балет отнюдь не был призван прославлять достижения советского производства. Заказ композитору исходил от самого Дягилева, чуткого на моду и чаяния публики, которого в гораздо большей степени, нежели интерес пресыщенных европейцев к «стране большевиков» (хотя и это тоже), интересовал новый тренд в искусстве — эстетика машины. Впоследствии — уже в контексте постмодернистской парадигмы — он концептуально оформится в самостоятельный стиль под названием индастриал.
Дягилев задумал будущее представление в стиле советского конструктивизма. В одном из интервью он так объяснил смысл своей неожиданной инициативы: «Я хотел изобразить современную Россию, которая живет, дышит, имеет собственную физиономию. Не мог же я ее представить в дореволюционном духе! Это постановка не большевистская, ни антибольшевистская, она вне пропаганды».
Так задумывал «Стальной скок» Сергей Дягилев. Но удалось ли и композитору остаться абсолютно беспристрастным?
На это историк Алексей Пензенский замечает: «Лично я воспринимаю этот балет, как самое искреннее желание Прокофьева написать летопись времени — сделать своеобразную зарисовку с натуры, оставаясь максимально нейтральным. Но в итоге вещь получилась откровенно просоветская. Уже достаточно того, что в балете изображена жизнь молодой страны, которая постепенно демобилизуется и, откладывая винтовку в сторону, запускает заводы. Это самый настоящий гимн созидательному труду!..».
На тему эстетических тенденций, преобладавших в России 20-х годов, свой комментарий в программе «Бал» дает специалист по русскому авангарду, руководитель школы «Артерия кино» Сергей Тютин:
«Русское искусство 20-х годов находилось под большим влиянием футуризма. Причем возникновение этого направления на равных оспаривают русские и итальянцы. Официальной датой рождения футуризма принято считать 1909 год. Примерно в это время у нас в Санкт-Петербурге известный русский теоретик авангарда Николай Иванович Кульбин начал читать лекции под названием „Искусство будущего“, преимущественно посвященные свободной музыке. Параллельно в Италии был опубликован первый манифест футуризма, автором которого был Филиппо Томмазо Маринетти. Он, в частности, утверждал, что всё искусство, которое существовало до этого, ставило на пьедестал почета женщину — прекрасную даму, вокруг которой всё строилось. Но эпоха, которая началась в начале ХХ века, по Маринетти, абсолютно противоречит подобной доктрине, и теперь вместо женщины на пьедестал следует возвести машину. Это произошло не случайно: в том же 1909 году французский авиатор Луи Блерио продемонстрировал уникальные возможности авиации, впервые в истории перелетев на аэроплане пролив Ла-Манш. Большинство художников, поэтов и музыкантов с воодушевлением принялись прокламировать культ машины, движения и скорости: на смену живописи пришел фотоколлаж, а музыка превратилась в шумы…».
