«Мы и Запад»: пощечины Артура Лурье
4 мая 2015
В соответствии с требованиями РАО нельзя ставить на паузу и перематывать записи программ.
Он вошел в историю, как композитор, один из крупнейших представителей музыкального футуризма и русского музыкального авангарда начала ХХ века, а еще он был писателем, теоретиком, критиком и просто изящным денди. Герой программы «Век американской музыки» — еще один незаурядный россиянин, оказавшийся в американском зарубежье…
Человек, о котором идет речь в программе, провел в Штатах последние 25 лет жизни, из своих 74-х. Он оказался в Америке в 1941 году, бежав из оккупированной нацистами Франции. Через шесть лет он получит американское гражданство. Сам же он сетовал, что в Америке он ничего не приобрел, как музыкант, что дороги здесь закрыты для иностранцев, а из всего портфеля его сочинений здесь появилось что-то около трех десятков против семидесяти восьми, написанных в России и Европе. Его музыка в целом была воспитана первыми десятилетиями ХХ века и представляет собой неповторимый синтез атмосферы утонченного Серебряного века с урбанистическим напором авангарда.
Отзывы об этом человеке удивительно разнятся: одни видят в нем гения русской музыки, пусть и непризнанного, другие — великого шарлатан и халтурщика.
Вот, как о нем отозвался однажды Леонид Сабанеев: «Умный и культурный, тонкий эстет, по типу напоминающий литературную передовую богему предреволюционного Петербурга (куда он и относился), он является полным выражением того, что может дать культура и вкус при отсутствии чисто музыкального дара. Его композиции представляются скорее рядом умозаключений и выводов культурного и тонкого человека из окружающих его явлений музыки, чем творчеством в подлинном смысле слова».
А вот, что писала о нашем герое Анна Ахматова (кстати, ее в свое время с ним связывал бурный, пусть и кратковременный роман): «Кажется, что все общество разделилось на две равные части. Первая вставляет его имя в самые блистательные перечисления, говорит о нем слова, или, вернее, сочетания слов, не знающие равных; вторая считает, что из его попыток ничего не вышло… Tertium quid, которое неизбежно образуется при разделе на две равные части, пожимает плечами и — tertium quid всегда отлично воспитан — спрашивает: „Вы уверены, что когда-то был такой композитор?“ — и считает его чем-то вроде поручика Киже».
Сам же этот музыкант находил себя абсолютно новой страницей музыки, оставившей позади всех Скрябиных-Рахманиновых-Стравинских вместе взятых, а во всех своих неудачах спешил видеть других, нежели себя.
Итак, герой нашей программы — композитор, музыкант, эстет и музыкальный критик Артур-Винсент Лурье.
