«В своем отечестве пророка нет»
1 августа 2011
В соответствии с требованиями РАО нельзя ставить на паузу и перематывать записи программ.
Нас ожидает простая история о не совсем обыкновенном человеке, а точнее — о совсем необыкновенном…
В его биографии многое удивляет и цепляет внимание любопытного: в колледже он прекрасный спортсмен — его тренер досадовал, что он слишком много времени проводит за роялем, а ведь иначе мог бы стать настоящим футболистом (!); позже, по окончании Йельского Университета — да и не у кого-нибудь, а у Горацио Паркера — самого, пожалуй, «ученого» композитора и теоретика в Штатах в конце XIX века, он превратился в успешного бизнесмена — владельца страховой компании, в большой степени заложившего основы современной системы страхования. Его деловые партнеры бывали немало удивлены, узнавав, что их коллега ко всему прочему пишет еще и музыку, как некогда в России друзья и соратники в буквальном смысле слова разрывали внимание и руководили вдохновением Александра Бородина — извечное противостояние физиков и лириков, в данном случае — химиков и композиторов. Но в отличие от всегда и во всем сомневавшегося русского коллеги, наш герой был абсолютно уверен в выбранном пути.
Однажды он произнес следующие слова: «Если у композитора есть очаровательная жена и чудесные дети, как он может позволить им голодать, посадив на диету из диссонансов?» К слову сказать, этот человек, как никто был предан своей семье — сначала отцу, а потом жене. Он искренно считал, что всей своей жизнью и творчеством обязан именно им двоим.
Всё в его жизни кажется «неправильным» или, по крайней мере, не сосем правильным. Как неоднократно говорили его университетские друзья, удивление вызывало абсолютно всё — от «неправильно» сочиненных мелодий до неправильно выбранной карьеры. Его жизнь неправдоподобна и с позиции творчества — композитор «воскресного дня» и любитель (как он сам себя называл) умудрился стать едва ли не основоположником академической ветви американской музыкальной культуры. Каким образом этот человек смог создать образ Титана и Пророка всей музыки ХХ века, в то время, как сам считал свое увлечение музыкой простым хобби?
«Иные сочиняли для денег, я — нет; иные для славы, я — нет; иные из-за любви, я — нет. Я на самом деле не сочинял вовсе. Я просто чистил дом. А все, что осталось, развесил на бельевой веревке». И это слова человека, который профессионально прошел весь композиторский курс в Йеле и овладел всеми мыслимыми на рубеже XIX–XX столетий музыкальными стилями — от старинных гимнов до симфоний Малера. Мы еще в этом убедимся…
Он же дважды «бросал» музыку: первый раз — по окончании Йеля в 1902 году, когда, оставив пост действующего органиста в одной из церквей Нью-Йорка, он, по собственным словам, счастливо помахал рукой музыке на прощанье; и второй раз — 24 года спустя, в 1926-м, когда 52-летний преуспевающий бизнесмен и — ночами и уик-эндами тайный композитор — практически окончательно расстался с нотной бумагой, посчитав себя творчески изношенным и истощенным в пору блестящих завоеваний мирового авангарда.
А ведь неудивительно, ведь он-то сам уже сделал все открытия без оглядки на своих современников и последователей. Игорь Стравинский стал автором известнейшего афоризма, который наперебой продолжают повторять и поныне все, кто соприкасается с творчеством нашего героя:
«Политональность; атональность; кластеры; микроинтервалы; случайность; статистический метод; техника перемещений; ритмическая пространственность; звучащая порознь, грубо-шуточная импровизационная музыка — все это открытия Айвза, полвека назад запатентованные молчанием тогдашнего музыкального мира. Собственно говоря, Айвз принялся закусывать нынешним пирогом до того, как кто-нибудь еще успел сесть к тому же столу»…
Дорогие друзья, просим любить и жаловать: маэстро Чарльз Эдвард Айвз!
