«Выставка одной картины» открылась на острове Канта

В Калининграде — лето, цветут липы и жасмин, цветут искусства. В самом сердце города на острове Канта 17 июня стартовал международный фестиваль «Орган плюс» и открылась «Выставка одной картины», совместный проект Кафедрального собора и Государственной Третьяковской галереи. Идея привезти шедевр живописи и соединить его с музыкой в пространстве собора возникла в 2018 году, ее высказала Вера Таривердиева. Поначалу она казалась невозможной и неосуществимой, но, как показывает практика, именно от таких невероятных идей загорается творческая энергия. Идею поддержала тогдашний директор Третьяковки Зельфира Трегулова, и началась долгая и очень тщательная работа. А результат — пять блистательных и абсолютно уникальных выставок, в которых музыка и живопись существуют в неразрывном единстве.

Приезд нового живописного «гостя» — это каждый раз интрига. И не потому, что у организаторов есть желание «разогреть» интерес публики. Дело в том, что выбор картины для музейщиков — процесс невероятно сложный и даже мучительный. Слишком много ограничений — тут и определенные размеры полотна, и его состояние, и многое другое. Каждый раз шедевр сопровождает целая команда — реставраторы, хранители, исследователи. На этот раз вокруг портрета Мусоргского было немало споров. Высказывались, например, сомнения, не слишком ли прямолинеен выбор? Ведь раз выставляется портрет композитора, то и звучать будет его музыка. Но не все так просто. Во-первых, Вера Таривердиева умеет придумывать крайне нешаблонные решения. Так было и в этот раз — произведения Мусоргского, которые знают даже ученики (ну, хотя бы те, что учатся в музыкальной школе) — Фантазия «Ночь на Лысой горе» и цикл «Картинки с выставки», прозвучали в неожиданном переложении — их исполнили органистка Лада Лабзина (главный органист и хранитель органа Московского зала Зарядье) и Калининградский областной оркестр русских народных инструментов (художественный руководитель и дирижер — Антон Жуков). И как исполнили! Тут был и богатырский размах, и таинственная звукопись, и жанровые зарисовки, и шабаш, и сатанинский вихрь… Богатейшая палитра красок, неожиданные контрасты, завораживающие звучания… И все это, помноженное на мастерство исполнителей и великолепный ансамбль таких разных инструментальных сфер — органа и оркестра. Кстати, именно Вера Гориславовна несколько лет назад предложила сделать это переложение дирижеру Андрею Степаненко. Тогда с Калининградским областным оркестром русских народных инструментов выступил легендарный французский органист Жан Гийю. Идея оказалась хороша, шедевры Мусоргского в подобной «одежде» обрели новые неожиданные яркие краски, что, кстати, убедительно доказал и нынешний концерт.

А во-вторых, ситуация, когда встречаются два шедевра и два гения, неизбежно заставляет задуматься об историческом контексте их существования и взаимодействия. И тут, конечно, без истинного специалиста обойтись невозможно. К счастью, этот замечательный во всех смыслах проект — «Выставка одной картины» — изначально был задуман как многомерный. Кроме присутствия на сцене самого шедевра, кроме концерта с очень продуманной оригинальной программой, он обязательно предполагает участие искусствоведа, сотрудника Третьяковской галереи, который и об этой картине, и о художнике, и о его времени, окружении, жизни знает, практически, все. Нынешний концерт, как всегда, предваряла часовая лекция. Доктор искусствоведения заведующая отделом живописи второй половины XIX — начала ХХ века Государственной Третьяковской галереи, Татьяна Юденкова, помимо, обширнейших знаний, обладает несомненным талантом увлекать слушателей тем, о чем она с такой любовью и искренностью рассказывает. А говорила она о многих важных вещах. Например, о том, как познакомились Мусоргский и Репин, как их сблизила любовь к музыке, о том, как они не терпели неправды в искусстве и никогда не старались приукрасить жизнь и людей. Любопытная деталь — Стасов, чрезвычайно высоко ценивший талант Репина, увидев портрет Мусоргского, все же попенял художнику, что тот не скрыл следы болезни композитора. На это Репин решительно возразил, что он не из тех, кто лакирует действительность. Конечно, в лекции речь шла о характере и судьбе каждого из этих великих мастеров, и об истории возникновения портрета — о той трагической ситуации, когда Репин, весной 1881 года узнав, что Мусоргский очень плох, примчался в Николаевский госпиталь и, примостившись за столом рядом с больничной койкой, за четыре сеанса написал этот портрет, оказавшийся единственным прижизненным портретом композитора. Спустя 10 дней Мусоргского не стало. Ему было всего 42. Портрет получился совсем непарадный, драматический и такой правдивый! Это была трагедия непонятого и непризнанного гения, человека, отчетливо понимающего несправедливость жизни, но, при этом не перестающего ее принимать и любить. «Жизнь, где бы ни сказалась; правда, как бы ни была солона, смелая, искренняя речь к людям… — вот моя закваска, вот чего хочу и вот в чем боялся бы промахнуться», — так за несколько лет до смерти Мусоргский писал Стасову. Так же, наверное, мог бы написать и Репин. Художнику судьба подарила долгую жизнь, он пережил Мусоргского почти на полвека. Несмотря на раннее и бесспорное признание его таланта, жизнь не была легкой и безоблачной — бури ХХ века Репина не миновали. Его «держала» жажда жизни и неугасающий интерес к ней, верность своему признанию, работа и… любовь к музыке… Ну, не случайно же в очень преклонном возрасте, далеко после 80 лет он напишет свою последнюю работу — яркий вихревой горячий «Гопак», который посвятит другу молодости Модесту Мусоргскому.

Сидя в зале Кафедрального собора, слушая музыку Мусоргского, всматриваясь в его портрет, созданный Репиным и размышляя о судьбах этих великих мастеров, вдруг понимаешь, что сегодня они, быть может, даже более актуальны для нас, чем для их современников. Вот уж правда: «Талант попадает в цель, в которую никто другой попасть не может; гений попадает в цель, которую никто другой не видит». Меняется время, в их творчестве открывается для нас то, к чему мы до этого были глухи. Думаю, те слова, что Татьяна Витальевна Юденкова сказала о Репине, вполне можно было бы отнести и к Мусоргскому:

Татьяна Юденкова: «Репин такой художник, в которого погружаешься не сразу. Каждому поколению доступно свое. Когда-то мы восхищаемся только красками, а когда-то знание его жизни, мемуаров, писем, исторических коллизий позволяет проникнуть в его мир, в его творчество глубже. Тема жизни и смерти, которая есть в каждой его работе, тема солнца, которое для него так много значит, огромное уважение к человеку — эти категории очень важны для той культуры, которая отражает специфику русской ментальности. Репин — это тоже „наше все“ — как Пушкин, как Толстой, но понимание его важности для нашей культуры приходит постепенно. Меняется взгляд на его искусство — искусство реализма, мы вычитываем в нем те вещи, которые сегодня для нас актуальны».

Многомерность и многозначность, наряду с пронзительной красотой — иногда горькой в своей правдивости, это то, что отличает по-настоящему великое искусство, над которым не властно время.

Портрет Мусоргского кисти Репина в Кафедральном соборе будет гостить месяц. 16 июля картина отправится в обратный путь, но прежде будет музыка — в исполнении Камерного оркестра Musica Viva и маэстро Александра Рудина прозвучат произведения Виельгорского, Гречанинова, Чайковского, Глазунова.