«Энергия открытий»: столкновение с грехами и искушениями

Дата публикации: 21 февраля 2020

Первый Международный музыкальный фестиваль «Энергия открытий» состоялся в Москве 13 и 14 февраля. Спектакль «Корабль Счастье» и мультимедийный проект «7 нельзя» — две мировые премьеры, которые увидели зрители на сцене театра «Новая опера».
О фестивале в студии радио «Орфей» говорили режиссёр-постановщик спектакля «7 нельзя» Ирина Рябинина, актёр театра и кино, исполнитель главной роли в спектакле «7 нельзя» Максим Дрозд и ведущие программы «Вечерние импровизации» Ирина Кленская и Александр Васькин.
«Энергия открытий»: столкновение с грехами и искушениями
И. Кленская: Добрый вечер. В студии Александр Васькин.
А. Васькин: Ирина Кленская.
И. Кленская: И начинаем наши «Импровизации». Сегодня у нас в гостях…
А. Васькин: Ирина Рябинина, режиссёр-постановщик спектакля «7 нельзя».
И. Кленская: И Максим Дрозд, актёр театра и кино, исполнитель главной роли в спектакле «7 нельзя».
Я думаю, что это будет совершенно удивительная история. 14 февраля, в пятницу, «7 нельзя» — 7 странных опасностей, которые иногда ждут человека. Как он с ними справляется, справляется ли он, нужно ли с ними справляться, нужно ли их преодолевать, Максим и Ирина нам расскажут. А мы попробуем задать вопросы и объяснить, почему нельзя и что это за спектакль — «7 нельзя».
Много соединений: жесты, музыка, живопись — всё сложилось.
И. Рябинина: Мы надеемся, что всё сложится.
И. Кленская: Как вы придумывали спектакль? Что вам хотелось в нём?
И. Рябинина: Мы хотели показать поиск человека, поиск любви, его столкновение с грехами, с искушениями. Мы хотели привести зрителя к тому, чтобы он сам задавал себе вопросы, без назиданий. Есть ли ответы на эти вопросы?
А. Васькин: Какие яркие персонажи представлены у вас в спектакле! Давайте поговорим немножко о них.
И. Кленская: Максим, мне кажется, у вас совершенно новая и удивительная роль. Мы привыкли к прекрасному, роскошному, сильному, храброму герою на экранах. И здесь вы такой же храбрый, сильный, но ещё и сомневающийся, очень нежный человек, который столкнулся с философскими проблемами в своей жизни и пытается, во всяком случае, принять их.
М. Дрозд: 7 прекрасных историй о любви, в результате очень страшных. Это некое размышление на тему, почему всё в этой жизни вокруг любви, есть ли она — эта любовь (а я уверен, что есть), как всё-таки истинная любовь не прощает ошибок по отношению к себе, как надо быть ей верным и беречь это чувство. Оно очень трогательное.
А. Васькин: А для вас эта работа — новое амплуа, в котором вы выступаете на сцене 14 февраля?
М. Дрозд: Здесь получается симбиоз: совмещение музыки, изобразительной графики, то есть живописи, подчёркнутое чтецким жанром. Но фестиваль музыкальный. И я думаю, что в результате самое главное — это музыка, потому что в любом случае из всех видов искусства музыка является самым выразительным, самым чувственным. Надеюсь, в праздник любви всё сложится.
И. Кленская: Мучит вас режиссёр-то? Он ведь мучитель на самом деле.
М. Дрозд: А режиссёры всегда мучители.
И. Кленская: А как вы, актёры, с ними справляетесь? Хочется ведь иногда удавить, да?
М. Дрозд: Хочется.
И. Кленская: По-моему, не то слово.
М. Дрозд: Справляемся послушанием, потому что послушание ведёт к благодати.
А. Васькин: Ой как интересно!
«Энергия открытий»: столкновение с грехами и искушениями
И. Кленская: Однажды я была на репетиции, и меня заинтересовало то, что вы сказали: самая важная и часто употребляемая фраза в Евангелии и в проповедях больших, мудрых священников — «не бойся».
М. Дрозд: На самом деле это новая для меня информация. Я прочёл это, по-моему, у Иоанна Кронштадтского и вдохновился этой цитатой. И это действительно так. Иисус Христос, обращаясь к ученикам, чаще всего говорит: «Не бойтесь». Для меня это было открытием. Может, я даже жить начал по-другому.
И. Кленская: По-другому?
М. Дрозд: Без излишней самоиронии, иногда какие-то вещи выводят нас в другой вектор движения.
И. Кленская: Вот интересно и странно: всё-таки актёры — волшебные создания. Смотришь — человек как человек. А потом вдруг смотришь на сцену или на экран и понимаешь, что не просто происходит волшебное перевоплощение, а перед нами развёртывается новая жизнь, и ты уже будто не знаешь этого человека. Как у вас работает этот механизм?
А. Васькин: Вас, наверно, в институте этому учат, да?
И. Кленская: Так этому не научишь.
М. Дрозд: Это профессия. И в каждой профессии есть свои техники.
И. Кленская: Это проникновение в другую жизнь, вникание в неё — вот что важно.
А. Васькин: Да, это очень важно. Ирина, один из героев спектакля — Сальвадор Дали — фигура, которая по сию пору привлекает внимание. Многим даже кажется, что он жив. Многие с удивлением узнают, что, оказывается, его нет, — настолько он современен! Что для вас Сальвадор Дали? Что из его уст значит «нельзя»?
И. Рябинина: Говоря о спектакле в целом, для меня это самая хулиганская и самая забавная история. В сумме с видеорядом, и с Максимом, и с той музыкой, которая резюмирует текст, это самая лёгкая и неожиданная история для нас.
И. Кленская: Ну он человек-то был…
А. Васькин: Лёгкий.
И. Кленская: Ну как сказать — лёгкий?
М. Дрозд: А лёгкий ли он был?
И. Кленская: Вот! А лёгкий ли он был?
М. Дрозд: А весёлый ли он был? А как он пережил расставание со своей великой подругой жизни — с Галой? Вот в чём вопрос.
А. Васькин: Он её звал так — Гала.
И. Кленская: Праздник.
М. Дрозд: Она придумала себе это имя — вдохновенная. Так жила.
И. Кленская: Вам симпатичен Дали или он вас раздражает?
М. Дрозд: Как художник оставляет довольно равнодушным.
А. Васькин: Не нравится он вам?
М. Дрозд: Он какой-то придуманный. Какой-то он…
А. Васькин: Искусственный?
М. Дрозд: Космический. Я люблю гуманизм, теплоту.
А. Васькин: Поленов, например, гораздо ближе?
М. Дрозд: Ближе, я думаю, как и импрессионисты, и сюра, и Ван Гог.
А. Васькин: Дега?
М. Дрозд: И Дега, и Сислей, и Моне (и один Моне, и другой), и Лотрек гораздо ближе, и теплее, и вдумчивее. А Дали всегда обескураживает и раздражает.
И. Кленская: Неуютно, да? Он всё-таки человек, который вытаскивает энергию, хотя он про себя говорил: «Вся жизнь моя — это театр, и музей мой будет как театр, и картины мои — это театр. И пусть люди, которые посмотрят на меня, на мои работы, уйдут и подумают, что им тоже приснился театральный сон».
М. Дрозд: Хотя я грешен и сейчас это понял. Закончу работу над проектом и обязательно схожу на выставку Дали. И я уверен, что мои взгляды на творчество Дали, на его бессмертное искусство изменятся.
«Энергия открытий»: столкновение с грехами и искушениями
А. Васькин: А мы хотим вам пожелать, чтобы зрители, которые придут на ваш спектакль, что-то в себе переосмыслили, когда вы будете читать на сцене тексты Дали.
И. Кленская: Проживать.
А. Васькин: Жить его жизнью.
И. Рябинина: Проживать, искать. Всё-таки это поиск. Мы с Ириной замысливали, чтобы это были не назидания, а поиск, чтобы, когда зрители будут выходить со спектакля, у них возникали вопросы к самому себе.
И. Кленская: И даже не важно, будут ли ответы. Сейчас вышел «Новый Папа». И там Джуд Лоу говорит: «И самое наше важное служение, я не побоюсь такого высокого слова, задавать вопросы. Но самое прекрасное, что ответов нет».
И. Рябинина: Когда человек начинает задавать себе вопросы, есть надежда, что мысленный процесс запущен. А мыслить — это очень важно.
И. Кленская: Ириш, у вас ведь было очень много новых возможностей. Это мультимедиа, как сейчас принято говорить, или, что мне гораздо ближе, какие-то картины, намёки, которые тревожат душу и воображение. Расскажите, кто это делал.
И. Рябинина: Это делали замечательные художники Елена Мовенко, Валерия Шемчук. Они рисовали арты (мы их так называем). Это смесь живописи и фотографий. Это намёки, как сны Чайковского. Это ассоциации, которые тоже натолкнут на ряд мыслей. Конечно, у каждого они будут свои. И музыкальная часть — это резюме тех текстов, которые прозвучат из уст Максима.
И. Кленская: Максим, интересно, что многое впервые. Впервые прозвучит музыка Катуара — композитора, незаслуженно забытого, ученика Петра Ильича Чайковского. Это мировая премьера. Вам было интересно столкнуться с этой личностью, с этой судьбой?
М. Дрозд: Да, бесспорно. И я думаю, что нашу работу двинули те слова, которые я обнаружил в переписке Чайковского и Катуара. Чайковский говорил о том, что даже величайшие — Вивальди, Моцарт и Бах — часто писали музыку на заказ. Но даже работая на заказ, гении не позволяли себе быть неискренними. Они вдохновлялись только ощущением собственного сердца и всегда были честны. Чайковский призывает Катуара не бояться, не бояться быть непонятым, потому что жизнь идёт, всё скоротечно, всё забывается. А единственный, кого нельзя обмануть, это ты сам. И ещё раз я услышал о том, что бояться — грех. Боясь, человек уничтожает себя, теряет всех вокруг. А если он теряет всех вокруг, то остаётся один.
«Энергия открытий»: столкновение с грехами и искушениями
И. Кленская: В спектакле воплощены разные фигуры, вспоминаются их жизни. Но ведь есть фигуры, которые восхищают, а есть те, которые раздражают. Меня больше всего раздражала принцесса Диана. А кто из персонажей больше всего раздражает вас? Кто вам противен?
М. Дрозд: Королева-мать, которая сказала Диане: «Девочка, успокойтесь. Дальше будет только хуже». И было действительно хуже. Пятнадцать лет кошмарной жизни в нелюбви — оскорблённой жизни женщины, которая хотела любить и быть любимой, и ей этого не дали. Чем закончилась трагическая жизнь Дианы, мы знаем.
А. Васькин: Но как интересно сейчас развернулись события в королевской семье, когда уже следующая невестка взбунтовалась!
М. Дрозд: Грешен, не слежу.
А. Васькин: Поразительно, каков очередной виток развития этой истории. В данном случае уже внук королевы. Это бунт — бунт против устоев, против королевской семьи, нежелание находиться в её пределах.
И. Рябинина: Это смелость.
М. Дрозд: Посмотрим, что будет в финале этой истории, чем она закончится.
И. Кленская: Вот это разумно.
М. Дрозд: Самое интересное всегда перед титрами, перед этим волшебным словом «the end».
И. Кленская: Известные фигуры: тот же Эйнштейн, та же Диана, та же Одри Хепберн. Кстати, Одри Хепберн. Зависть. Зависть актёрская, зависть к мастерству, зависть к женщине, которая играет на сцене. Есть ведь это чувство?
М. Дрозд: Ну наверняка есть. Нас по жизни преследуют наши страсти. Опять же, как их усмирить и как разумно к ним подойти? Если Гала умудрилась ревновать Дали по отношению к его любимому кролику, то о чём можем говорить мы, грешные?
И. Кленская: Да, о чём тогда вообще речь, кому мы можем завидовать?
Кто из персонажей вам неприятен?
И. Рябинина: Муж Одри. Ну что тут скажешь! Хочется от людей великодушия. И когда в жизни этого не получаешь, это печально, на мой взгляд.
М. Дрозд: Нет, там на самом деле другая ситуация. Она-то искала отца, а получила актёра. А он гораздо старше. Может быть, он тоже искал мать, а получил дочь? Кстати, у него, по-моему, не было детей.
И. Рябинина: Сын, который родился год спустя.
М. Дрозд: В результате их взаимоотношений.
И. Рябинина: Он же понимал, на что он шёл. Разве нет? Актёры не понимают, на что они идут?
М. Дрозд: Если бы мы всегда понимали, на что идём, то жизнь была бы гораздо гармоничнее.
«Энергия открытий»: столкновение с грехами и искушениями
А. Васькин: А кто из героев вам близок? Иосиф Бродский, уже упомянутый нами Сальвадор Дали, Эйнштейн, Чайковский?
М. Дрозд: Даже не знаю. Я пытаюсь во всех увидеть что-то родное себе и что-то абсолютно противоположное.
И. Кленская: Но что-то должно откликнуться, правда? Мне кажется, для актёра или режиссёра в материале должно быть что-то, что откликнется или не откликнется. Бывает, роль приманивает, увлекает, а не откликнулось.
М. Дрозд: Не хочется говорить наперёд. Наверное, что-то откликается. Я думаю, если бы не откликалось, мы бы здесь не сидели и не разговаривали об этом.
И. Кленская: Актёрская профессия, актёрская судьба такая хрупкая! Как говорит молодой Папа в сериале «Новый Папа», «я же хрупкий, как фарфор, а вы мягкий, как бархат. Но хрупкость фарфора — это и есть моя сила».
М. Дрозд: Там была реплика «стеклофарфор».
И. Кленская: Это красиво: ты будь или мягким, как бархат, или хрупким. Но хрупкость — это и есть сила. И как её не растерять? Как поверить в то, что хрупкость — это сила?
М. Дрозд: Мне сейчас очень тяжело, Ир, говорить по поводу «Нового Папы» после «Молодого Папы», потому что у меня два абсолютно разных ощущения от просмотра этих сериалов. После «Молодого папы» я был в восторге от финальной сцены, от проповеди и потери сознания, от состояния влюблённости в жизнь, в мир, в людей, в человечество, в веру. А в сериале «Новый Папа» с потрясающим Малковичем, мне кажется, исследователи человеческих взаимоотношений забрели не туда, зашли в темноту. Не о том они думали.
И. Кленская: Да, я тоже думаю об этом. Но сейчас я почему-то сравниваю этот сериал с вами и с этими «7 нельзя». Ведь сегодняшний европейский кинематограф всё время кружится вокруг этих проблем: что нельзя? Что можно? На что я могу рассчитывать в этой жизни?
И. Рябинина: Границы дозволенного. Что ты позволишь самому себе? Какую черту ты позволишь себе переступить? Каким ты вернёшься после этих испытаний? Вот что самое интересное.
И. Кленская: После каждой роли всегда или возвращаешься, или нет.
М. Дрозд: Ну как не возвращаться? Ну как можно не вернуться из роли? Это уже какие-то клинические заболевания. Нельзя оставаться в состоянии. Заканчивается рабочий день, и из него надо выходить. Мы пользуемся какими-то наблюдениями, какими-то примерами, какими-то образами, что-то додумываем, что-то домысливаем. Возникает образ. Поваришься в нём дней десять, пятнадцать, двадцать, а потом надо потихонечку, аккуратно, потому что профессия опасная.
И. Кленская: Опасная, но и хрупкая. Вы же хрупкие создания.
Сейчас впервые была репетиция с оркестром. Это какое-то новое ощущение?
М. Дрозд: Насколько эмоционально чётко направляет музыка! Когда сидишь в окружении симфонической музыки, она очень точно подсказывает эмоциональную ноту, с которой надо вступать. Я не знаю, как это происходит. Я человек без слуха, без голоса, причём патологически — не могу попасть ни в одну ноту. Но я слышу эмоцию, которую передаёт музыка, и понимаю, что в этом надо находиться. Она подсказывает ощущение.
И. Кленская: Удивительно, да? Ир, а как это со стороны?
И. Рябинина: Я сегодня хотела посмотреть в целом, что это будет, и это очень меня вдохновило и наполнило. Музыка и то, что делает Сергей, конечно, просто потрясающе. Спасибо и Максиму за то, что сегодня они гармонично совпали друг с другом. Сегодня было хорошо.
И. Кленская: А Сергей откликается?
И. Рябинина: Откликается. Сергей вообще всегда откликается.
И. Кленская: У Сергея, Максим, есть взаимодействие с вами?
М. Дрозд: Нет, я очень деликатно вхожу в эту историю. Я даже не знаю, как разговаривать, к людям пристаю. Пытаюсь всех увидеть и прислушаться к ощущениям, которые даёт ситуация и собственное нутро. Я не очень понимаю всего этого. Мне гораздо проще находиться в казарме или в каких-то других предлагаемых обстоятельствах.
И. Кленская: Это совсем другая энергия.
А. Васькин: А быстро вы согласились на предложение участвовать в спектакле? Вы раздумывали?
М. Дрозд: Да нет. Долго принимали своё решение продюсеры, и режиссёры, и актёры. Мне кажется, в творчестве не так интересен момент начала.
И. Рябинина: Когда мы вошли в процесс, когда мы вышли в репетиции, жизнь наша заиграла другими красками.
И. Кленская: Вот как интересно! А почему? Мне всегда кажется: вот ты начал — и ты в восторге, и ты понёсся. Нет?
М. Дрозд: Олег Павлович Табаков говорил: «Весёленьким дельцем занимаемся». Весёленьким! Мы стали получать от работы удовольствие, собирать какую-то конструкцию с помощью Иры. Надеюсь, мы на верном пути.
И. Кленская: Я напомню, что 14 числа, собственно, мировая премьера, потому что многое впервые: и музыка Катуара, и соединение музыки Катуара с музыкой Петра Ильича Чайковского, и фрагмент катуаровского «Мцыри», и совершенно удивительный опыт Максима. Для вас ведь это тоже новый опыт?
М. Дрозд: Конечно! Это не просто новое, это категорически новое!
И. Кленская: Но надо будет продолжать?
М. Дрозд: Я не знаю.
И. Кленская: Планы — не ваша профессия?
М. Дрозд: Мне сложно что-то планировать. На уровне чувств откликаюсь или не откликаюсь. Иногда в каких-то откликах и в каких-то работах разума нет. Есть интуиция и ощущения.
И. Кленская: Всех приглашаем 14 февраля, в пятницу, в День влюблённых. Как говорит ваш герой, придумал какой-то монарх не пойми зачем. Что имел в виду? Зачем голову положил?
А. Васькин: Ну лишний праздник не помешает.
М. Дрозд: Никогда не понимал этого праздника. Никогда! Какой-то католический священник венчал всех подряд. В результате лишился головы. Зачем? Почему? Во имя чего? Очень надеюсь, что во имя любви.
И. Кленская: 14 февраля в театре «Новая опера» мировая премьера — спектакль, который называется «7 нельзя». Спектакль этот пройдёт в рамках фестиваля «Энергия открытий». Впервые услышим музыку, которую никогда не слышали. Вообще, много нового соединится, много неожиданного. Спасибо, что были с нами, спасибо, что слушали. Всем удачных дней.
А. Васькин: Всего хорошего.

Последние события

В Петербурге стартует «Бродский Drive»

XI Международный музыкальный фестиваль «Бродский Drive» открывается 11 июля в Петербурге. Смотр соберёт любителей джаза в Шереметевском саду, рядом с Музеем Анны Ахматовой.

Мельница «Мулен Руж» снова вращается

Крылья мельницы знаменитого парижского кабаре «Мулен Руж» вновь начали вращаться спустя более года после обрушения старой конструкции. 10 июля состоялся торжественный запуск обновлённых лопастей.

Наследники традиций русской вокальной школы

Финальный тур XI Международного конкурса юных вокалистов Елены Образцовой начинается 11 июля в Санкт-Петербурге. Участвуют 70 певцов из России, Белоруссии и Канады.

Поиск по сайту