Александр Симоненко: «В моем случае музыка — это „наследственное заболевание"»
Дата публикации: 26 октября 2022
29 и 30 октября на сцене театра «Геликон-опера» балетами «Две женщины» и «Амок» завершится празднование юбилейного года выдающегося представителя балетной династии, народного артиста СССР Михаила Лавровского. В интервью радио «Орфей» композитор Александр Симоненко рассказал о работе над балетом «Амок», счастье заниматься любимой профессией и месте творца в современном мире.
— Работа над оперой балетом «Амок» начата вами пять лет назад. Если бы сейчас к вам обратились с предложением переложить Стефана Цвейга на музыку, вы бы что-то изменили?
— Прежде всего спасибо за интерес к нашей премьере. Постараюсь рассказать вам, как это все произошло. Пять лет назад появился замысел и был выпущен «Дуэт» — центральный номер будущего балета в качестве заявки. Премьера номера произошла на Исторической сцене Большого театра в рамках вечера Михаила Лавровского в 2017 году. Должен сказать, что мы все-таки по ряду причин отказались от смешения жанров и пришли к лаконичному одноактному балету, продолжительность которого около сорока минут. Это, наверное, главное изменение. Основные смыслы и сверхзадача, которые мы придумывали и закладывали в либретто с Леонидом Лавровским-Гарсиа, сыном Михаила Лавровского и режиссером нашего спектакля, остались прежними. И конечно, нельзя не сказать об укреплении нашей команды талантливым хореографом Викторией Литвиновой и солистами — блестящей Марией Александровой и Артуром Мкртчяном.
— Какая была ваша первая мысль, когда поступило предложение Михаила Леонидовича Лавровского?
— Ну, прежде всего это восторг. Возможность поработать с настоящей легендой балета. К тому времени с новеллой Цвейга я уже был знаком, и материал с самого начала показался мне очень интересным.
— Вы не в первый раз сотрудничаете с этим прославленным танцовщиком. Как с ним работается? Как состоялось ваше знакомство? Есть ли планы продолжить совместное творчество?
— Михаил Лавровский удивительный человек. Необычайная демократичность и легкость, при этом аристократичность и точность классика. А познакомил меня с семьей Лавровских другой легендарный человек — Валентин Гнеушев. Что касается совместных планов — замыслы уже есть, а жизнь определит, суждено ли им свершиться.
— Чем вам интересна эта история?
— С самого начала нам было понятно: по своим внутренним пружинам драматургии новелла может быть преобразована в классическое либретто.
— Всегда ли литературный шедевр поддается переводу на музыкальный язык?
— Мне кажется, нет. На эту тему можно почитать много всего интересного на примере работы с драматургической основой великих композиторов оперы: Верди и Пуччини. На поиск материала, да что там говорить — на преобразование его в полноценное либретто иногда уходили годы.
— Есть ли текст, который вы бы ни за что не рискнули сделать музыкальным произведением?
— Текст этого интервью.
— В чем сложность написания музыки для балета? Что должен учитывать композитор?
— Есть такое французское понятие danse. То есть музыка дансируется или нет. Возможно, нужно обладать природной склонностью к этому. Плюс очень важно теоретическое понимание построения структуры балета, без которого написание физически невозможно.
— Михаил Лавровский считает, что «Амок» продолжает традиции больших балетов «Ромео и Джульетта», «Спартак». В чем это, на ваш взгляд, заключается?
— Он имеет в виду целостность драматургии и единство музыкального замысла.
— У вас есть опыт работы как в драматическом театре, так и в кино. Что вам дает написание опер и балетов?
— Да, я довольно длительное время работаю в области прикладной музыки. Наверное, это мечта из детства — быть сопричастным магии театра и кино. Что касается музыкального театра — это уже интерес «зрелого» периода, актуальный для меня в настоящее время.
— Вы неоднократно подчеркивали, что симфоническая музыка, классический музыкальный театр для вас в приоритете. Почему?
— Максимальная возможность использовать приобретенные навыки и в то же самое время постоянно учиться в процессе работы. Что может быть лучше!
— Вы создали оригинальную музыку к ледовому шоу Евгения Плющенко «Щелкунчик». Чувствовали ответственность, «соревнуясь» с самим Петром Ильичом Чайковским? Насколько трудно было решиться, ведь вы понимали, что сравнений не избежать? Критики были благосклонны?
— Ответственность чувствовал, соревнования — нет. Да и как можно соревноваться с Петром Ильичом, и главное — зачем. Моя задача была создать органичное музыкальное целое и не утратить пронзительности Чайковского.
— Вы выросли в музыкальной семье. Насколько это повлияло на ваш выбор и когда вы осознали, что хотите быть именно композитором?
— Да музыка у меня это «наследственное заболевание» уже не в первом поколении. Все началось с моего прадеда Сергея Васильевича Евсеева — видного теоретика и композитора, одного из авторов знаменитого «бригадного» учебника гармонии. Его сын, мой дедушка, тоже имел базовую музыкальную подготовку и любил музицировать. Мама — профессор консерватории Марина Евсеева пианистка и педагог, заслуженная артистка России.
— Вы никогда не думали, кем бы могли стать, не выбери вы музыку?
— Я до определенного момента не думал, что музыка выберет меня. Я рано начал заниматься на фортепиано — с 4 лет, но уже лет в 10 забросил. Сказывалась перегрузка по другим фронтам. Непростая школа с углубленным изучением английского языка, дополнительные занятия и так далее. Неожиданно в районе 14–15 лет возник интерес и тяга к киномузыке. Создание образа и настроений через мелодию. Попытки написания музыкальных тем к уже существующим фильмам. Выражение своего настроения через музыку.
Ну, а дальше был длинный период, чтобы доказать себе и другим, что я не опоздал с этой авантюрой — возвращением к своим истокам.
— Вы окончили консерваторию по классу композиции, факультет искусств МГУ и Институт повышения квалификации работников телевидения и радиовещания, отделение звукорежиссуры. Зачем вам потребовалась специальность звукорежиссера и как это повлияло на вас как композитора?
— Чувствую, и этого недостаточно. Хочу поглубже заняться дирижированием. Все это необходимо для максимального воплощения художественного замысла.
— Композитор Владимир Мартынов постоянно говорит о том, что время композиторов прошло. Как вы это понимаете и согласны ли с этим?
— Владимир Иванович, по всей видимости, уже немножко изменил свое мнение, но и прошлое высказывание надо правильно понимать. Он имел в виду восприятие композитора как создателя новых фактур, выразительных средств, некого изобретателя. Но в нашу эпоху интертекстуальности, когда речь идет о «раскавычивании» цитат, понимание роли композитора меняется. Он словно повар, который должен приготовить блюдо из разных ингредиентов. Палитра средств — фактуры, стили, техники и другие музыкальные завоевания, накопившиеся в мировой музыкальной культуре. Таким образом может быть создано стройное и органичное полистилистическое произведение, где все времена и эпохи сходятся и сводятся воедино. Эта концепция есть в «Амоке». Как это получилось — судить зрителю и слушателю.
— Не потеснил ли в последнее время исполнитель композитора?
— Это сложный вопрос, отвечать на который невозможно без связи с миром и временем, в котором мы живем. Как говорится: «Есть разные мнения».
— Как вы отвечаете себе на вопрос, зачем нужна музыка?
— Для меня осознанная необходимость и средство коммуникации с миром.
— «Бах — это музыка, написанная Богом, — говорил писатель Эрик-Эмманюэль Шмитт. — Моцарт — музыка, которую слушает Бог. Бетховен — музыка, которая убеждает Бога устраниться. По мнению Бетховена, отныне место Бога принадлежит человеку». Согласны? Как думаете, какая современная музыка интересна Создателю?
— С давних времен место Творца чередуется от проводника Бога до провозглашения себя таковым. Это все четко прослеживается на примере эпох: Возрождения, барокко, классицизма и романтизма. Как мне кажется, нужно опять возвращаться к гармонии с Создателем, иначе нас ждет гибель.
— Вы не раз говорили, что вы счастливый композитор. В чем это счастье заключается?
— В том, что могу заниматься своей любимой профессией.
— Какие сейчас планы?
— На самом деле огромное количество. Сейчас работаю над восьмисерийным художественным фильмом режиссера Сергея Кавтарадзе. Кстати, Сергей автор видеоарта для нашего балета «Амок». Наше знакомство произошло, когда мы совместно работали над фильмом Milkformadness. Я выделяю эту работу для себя и музыку, которая была написана. Всем рекомендую посмотреть эту кинокартину.
В области академической музыки — закончить оркестровку симфонии и начать развивать замысел фортепианного концерта.
Беседовала шеф-редактор IPQuorum Ксения Позднякова
Последние события
В Зарядье отметят юбилей Шнитке
В зале «Зарядье» отметят 90-летие со дня рождения Альфреда Шнитке серией концертов. Для публики подготовили программу, посвящённую наследию композитора.
Сгоревший музтеатр в Хабаровске восстановят на прежнем месте
Хабаровский музыкальный театр, который сгорел в начале октября во время ремонта, будет восстановлен на том же месте, даже если его придётся строить заново, заявил губернатор региона Дмитрий Демешин.
Объявлена программа фестиваля новой музыки «Звуковые пути»
35-й Международный фестиваль новой музыки «Звуковые пути» — старейший форум современной музыки в Санкт-Петербурге — пройдёт с 19 по 30 ноября.