Михаил Казиник начинает долгожданный разговор о романтиках. Его открывает имя легендарного музыканта, который был романтиком не только по своей музыке, но и по своему мышлению. Речь идет о небывалом виртуозе смычка, подлинном буревестнике, как его называл Гейне, — великом и непостижимом Никколо Паганини…
Поговорим о том, почему классицизм на земле сменился романтизмом. Почему Гайдн, Моцарт, Бетховен — с одной стороны? И вдруг — Шуман! Шопен! Откуда это взялось? Почему произошло так быстро и неожиданно?
И ведь действительно быстро: Бетховен умирает в 1827 году, а Шуберт — в 1828-м, всего год спустя. Но Бетховен относится к классикам, а Шуберт — уже к романтикам. Так, в чем же разница?..
Михаил Казиник: «Здесь нам не обойтись без разговора о роли личности в истории. Была одна такая личность, которая не просто перевернула всё сознание людей искусства, но без которой, несмотря ни на какие поражения французских революций, просветителей и прочее, романтизм просто бы не смог состояться. Совершеннейший гений, безумец, адепт Бога и Дьявола. Страстный, демонический, изощренный, влюбленный, сумасшедший. Мистик, актёр, шут, шоумен. И всё это он — Никколо Паганини…»
Что же сделал Паганини в этом мире?..
