Латвийская национальная опера

Латвийская национальная опера. Это здание сразу попадается на глаза, как только вы приезжаете в Ригу. Выдержанное в классических формах с традиционным фронтоном, украшенным аллегорическими фигурами, оно было построено на месте городских укреплений — между каналом и кварталами старого ганзейского города. Рига в то время была ориентирована на немецкую культуру, и здание предназначалось для первого городского Немецкого театра — того самого где в течение трех лет проработал Рихард Вагнер и которому к 60-му году позапрошлого века решено было предоставить новое помещение.

Строил его петербуржский немец Людвиг Бонштедт, а проект утверждал имперарор Александр Второй. Рижский городской театр проработал до начала Первой мировой войны. Здесь ставили не только немецкие оперы — Вебера, Вагнера, Бетховена, но и французские , и русскую оперную классику — Жизнь за царя, Демона, Евгения Онегина. В 80-е годы здание пережило пожар, но (как это не раз случалось) вышло из испытаний похорошевшим и обновленным. Впервые в Риге в нём было устроено электрическое освещение, для чего между театром и каналом была построена первая в городе электростанция.

В 1919 году Аполлон на фронтоне и другие мифологические скульптуры стали принадлежать уже не Немецкому театру, а молодой Латышской опере, (первой самостоятельной постановкой которой на новой сцене был все же Тангейзер). И в этом есть своя правда. Немецкая опера, проработавшая в городе почти полтора века, сформировала здесь традицию и воспитала аудиторию, чувствительную к высоким стандартам. Каковы бы ни были затем првительства и названья, в большом зале перебывала масса известных имен. Пели Барсова и Шаляпин, танцевали Карсавина и Лиепа, выступали оркестры с мировым именем. Сегодня о нем знают благодаря Элине Гаранче и Кристине Ополайс. А еще новому фестивалю Рига-Юрмала, притягивающему сюда тех, кто любит музыку и меланхоличные прогулки под соснами.