Здоровье

Гайдн прожил до семидесяти семи лет. Такое долголетие для XVIII века скорее исключение, чем правило. В течение жизни он не доставлял врачам особых хлопот.

Когда князья Эстерхази наняли композитора на службу, они, согласно контракту, обязались оплачивать его медицинские счета. Следить за здоровьем маэстро было поручено членам монашеского ордена «Братья милосердия», чей монастырь располагался в Айзенштадте. Сохранившиеся рецепты позволяют предположить, что Гайдну прописывали в основном некие микстуры для поддержания сил.

Это совершенно неудивительно при том объёме обязанностей, который был возложен на придворного капельмейстера. Он писал музыку, оркестровал её, репетировал с оркестром и хором, настраивал музыкальные инструменты. Ему приходилось выступать третейским судьёй как в творческих, так и в житейских спорах его подчинённых. Своей отдельной задачей маэстро считал защиту артистов от недовольства хозяев. Гайдн часто жаловался на дурной климат, который царил в окрестностях замка Эстерхаз. Промозглая погода в болотистой местности возле озера Нойзидлер беспокоила его в основном потому, что от хронической сырости часто болели его музыканты.

Единственным, от чего бесконечно страдал сам Гайдн, были полипы в носу. К примеру, 8 апреля 1783 года он так писал редактору одного из венских музыкальных издательств: «Постоянно повторяющееся недомогание (я имею в виду свои носовые полипы) абсолютно не позволяет мне работать. Вам придётся терпеливо подождать, пока моя больная голова с помощью Господа Бога обретёт свои прежние способности». Многострадальный нос маэстро оперировали несколько раз. Случалось, события приобретали анекдотичный оборот. Британский хирург Джон Хантер, зная, что Гайдн не слишком настроен на очередное вмешательство в его нос, приказал слугам обездвижить пациента, лишь только он появится в кабинете врача. Композитор так описывает эту встречу: «После приветствия несколько крепких парней вошли в комнату, схватили меня и попытались привязать к стулу. Я кричал, бил их кулаками и ногами, пока не освободился». Реакция маэстро неудивительна: хирургия в то время была весьма болезненной.

Лишь к старости в беседах и письмах Гайдн начал жаловаться на то, что силы — и умственные, и физические — покидают его. Для человека, который так мало болел, постепенный упадок здоровья оказался невыносимой мукой. Ему даже пришлось заказать специальную визитную карточку, которую он отсылал в ответ на приглашения. На ней значилось: «Ушла навсегда моя сила, я стал стар и слаб».

И всё же большую часть жизни здоровье Гайдна позволяло ему относиться к медикам с изрядной долей юмора и иронии. Ярчайшее тому подтверждение — одноактная опера-буфф «Аптекарь». Согласно либретто Карло Гольдони, комическая интрига разворачивается на фоне пузырьков и склянок, припарок и присыпок.