Как понять современную музыку

Нам кажется, что во все времена новая музыка сложно находила путь к слушателю. Сколько было гениальных композиторов, живших крайне сложно, несмотря на свой талант, и при жизни так и не нашедших заслуженного признания. Но с другой стороны: вспомним, что великий Бах, будучи церковным органистом, писал новую кантату для каждого религиозного праздника, то есть примерно ежемесячно! Она исполнялась всего однажды, а затем создавалась следующая, следующая, и так много лет подряд. Йозеф Гайдн служил придворным капельмейстером у князя Эстерхази и точно так же постоянно создавал музыку для многочисленных светских нужд княжеского двора. Таким образом, мы понимаем, что музыка в ту эпоху была понятна и приятна слуху с первого прослушивания. Правда, даже гениальному Баху ставили в упрёк, что, дескать, «он делал в хорале несколько странных вариаций, что приводило общину в смущение».

Да и в эпоху романтизма то и дело бывали случаи, когда великую музыку понимали не сразу. Опера «Кармен» Жоржа Бизе провалилась при первом исполнении, провалилась и опера Глинки «Руслан и Людмила», провалился балет «Лебединое озеро» Петра Ильича Чайковского. Список можно продолжать очень долго. А сейчас мы не представляем историю музыки без этих восхитительных страниц.

А вот к началу ХХ века, когда музыка начала свой путь в бескрайние эксперименты, ей действительно стало всё сложнее искать своего понимающего слушателя. В музыке начали преобладать диссонансы, то есть такие сочетания звуков, которые бессознательно раздражают; что для слушателя, привыкшего к канонам классической музыкальной гармонии, воспринималось как однозначная какофония. Слух европейцев веками привыкал к так называемым консонансам — то есть благозвучным аккордам, и вдруг композиторы нам предложили нечто резко диссонирующее! К такому резкому скачку эволюции музыкальной мысли ни наш слух, ни наш мозг оказался не готов. Возможно, когда-то люди массово начнут спокойно воспринимать и такие созвучия, но пока что этот процесс весьма далёк от завершения. Свидетельство тому — предпочтения широкого круга меломанов, которые по-прежнему, если им предложат выбирать из двух концертов, один с музыкой Чайковского, а другой с музыкой Пендерецкого, выберут Чайковского. И виной тут не только слуховая инерция, а сама природа восприятия звукосочетаний, ведь разделение на консонансы и диссонансы создано самой природой.

Сейчас нам кажется, что современная нам музыка настолько сложна, что, пожалуй, именно в наше время проблема пути новой музыки к слушателю достигла своего максимума. Композиторам не позавидуешь! Им всё сложнее пропагандировать свою музыку, потому что у широкой публики уже сложился стереотип: современная музыка — значит, некрасивая, дисгармоничная, трудная для понимания. К счастью, на самом деле это далеко не всегда не так, и музыканты это знают, и понимают, что без новой музыки невозможно. Проводятся фестивали современной музыки, исполнители вступают в сотрудничество с авторами и играют ту музыку, которая им кажется достойной исполнения. Безусловно, ни в одну эпоху не создавалась исключительно гениальная музыка, но шанс на появление настоящих великих сочинений есть и в наше время.

Но как же преодолеть этот сложившийся барьер между современной музыкой и слушателем? Мне кажется, можно, выстраивая концертную программу, наряду с любимыми классическими сочинениями ставить в программу одно-два современных сочинения. Они могут быть объединены одной тематикой, или по иным признакам сочетаться с основной программой. Современные сочинения даже могут быть посвящены исполнителю, и тогда он особенно охотно будет их исполнять. Ни исполнителям, ни слушателям не следует ставить лишних рамок в своей голове и отказываться от контактов с музыкой нашего дня. В конце концов, это эмоциональный отпечаток времени, и однажды историки будут судить по нашему времени в том числе по музыке, которая звучала в наши дни. Какое время, такая и музыка…