Табула пятнадцатая. Ангел-маменька

«Музыка — душа моя», — с трепетом в голосе произносит 10-ти летний Миша Глинка, любуясь комнатой с певчими птицами в родительском доме под Смоленском. Рядом с мальчиком стоит его матушка и улыбается. Евгения Андреевна души не чает в своём старшем сыне: его появление на свет вернуло ей радость жизни после тяжелого душевного удара из-за смерти первенца.

Взявшись за руки, Миша и Евгения Андреевна любили гулять по райским уголкам имения: заходили в оранжерею с экзотическими растениями, играли на изумрудной лужайке с ласково журчащим фонтаном. Мальчик вслушивался в шумы природы и говорил, что хотел бы научиться перекладывать окружающие звуки на разные инструменты оркестра.

Евгения Андреевна первой в семье заметила у Миши тягу к музыке и отпустила его из дома для серьёзных занятий по фортепиано и контрапункту. Сначала в Петербург, а потом и за границу. Глинка тяжело переживал разлуку с матерью и регулярно писал ей длинные письма. Весёлый и общительный с друзьями Михаил Иванович в посланиях к матери представал одиноким и глубоко несчастным человеком: он гневался на чёрствых критиков его сочинений и изобличал глупость светского общества. Жаловался на погоду, здоровье, еду, неустроенность быта.

Повзрослев, Глинка остался изнеженным и избалованным ребёнком: он не мог сам одеваться и раздеваться, не знал, как расплатиться в лавке. В зарубежных путешествиях его, как правило, сопровождал кто-то из знакомых, причём, на первых порах расходы на компаньона полностью брала на себя Евгения Андреевна. Она постоянно звала сына в родное Новоспасское, где всегда держала в тепле его комнату, тратя на её содержание большие деньги.

«Ангел-маменька, если б я мог жить с вами, я бы не колебался ни минуты и готов всё оставить и всем пожертвовать, только бы быть вам в утешение», — писал Михаил Иванович, но крайне редко навещал матушку. Сообщение о её смерти застало композитора за границей. Из-за потрясения от известия у него отнялась правая рука. На похороны Глинка приехать не решился и в родовом имении с тех пор больше не появлялся. Без маменьки Михаилу Ивановичу там делать было нечего.