«Уехал в тень лесов Тригорских»

В Тригорском, что на Псковщине, поэт бывал не раз. Здесь жила многочисленная семья Осиповых: помещица Прасковья Александровна (в девичестве Вындомская, по первому мужу Вульф, по второму Осипова), ее дети от первого брака — Алексей, Анна и Евпраксия Вульф, дети от второго брака — Мария и Екатерина Осипова, а еще падчерица Александра Осипова (Алина). В Тригорское, где имелась единственная приличная библиотека, поэт приезжал непременно (еще бы, сущее женское царство!), когда бывал в Михайловском. Здесь жили его истинные друзья и подруги, недаром так богата переписка его с Прасковьей Александровной — сохранилось 24 письма к ней Пушкина. Поэт посвятил Осиповой стихотворения «Простите, верные дубравы» (1817), «Подражания Корану» (1824), «Быть может, уж недолго мне» (1825) и «Цветы последние милей» (1825). А когда Пушкина везли в последний путь, то гроб с его телом для прощания завезли в Тригорское. Прасковья Александровна оплакивала его как родного сына. Александр Тургенев говорил, что Пушкин провел в Тригорском «лучшие минуты своей поэтической жизни», не зря поэт увекове чил это имение в «Путешествии Онегина»:

О, где б судьба ни назначала

Мне безымянный уголок,

Где б ни был я, куда б ни мчала

Она смиренный мой челнок,

Где поздний мир мне б ни сулила,

Где б ни ждала меня могила,

Везде, везде в душе моей

Благословлю моих друзей.

Нет, нет! нигде не позабуду

Их милых, ласковых речей;

Вдали, один, среди людей

Воображать я вечно буду

Вас, тени прибережных ив,

Вас, мир и сон тригорских нив.

И берег Сороти отлогий,

И полосатые холмы,

И в роще скрытые дороги,

И дом, где пировали мы,

Приют сияньем муз одетый,

Младым Языковым воспетый,

Когда из капища наук

Являлся он в наш сельский круг

И нимфу Сороти прославил,

И огласил поля кругом

Очаровательным стихом;

Но там и я свой след оставил,

Там, ветру в дар, на темну ель

Повесил звонкую свирель.

Многие воспринимают усадьбу в Тригорском как «дом Лариных».