Табула четвёртая. Потом и кровью

Однажды концертмейстер оркестра Ленинградской филармонии приехал к Евгению Мравинскому домой по репертуарным делам. Посетитель застал дирижёра с лупой в руках изучающим партитуру Пятой симфонии Чайковского. «Я боюсь пропустить какую-нибудь точечку», — поспешил сообщить Евгений Александрович. В тот период карьеры маэстро уже знал нотный текст наизусть. Он исполнял сочинение сотни раз и записал несколько студийных вариантов.

Мравинский прекрасно помнил, как совсем молодым готовился с Заслуженным коллективом к первому исполнению Пятой симфонии в зале Ленинградской филармонии. Её директор не доверял неопытному дебютанту дирижировать сложным по музыкальной драматургии произведением. Мравинский долго умолял дать ему шанс. Директор наконец сжалился. Начались репетиции. Мравинский вышел к оркестру и стал энергично размахивать руками. Так он пытался эмоционально завести коллег и добиться их внимания. «Со второго такта я обливался потом, тратил безумное количество физических сил», — вспоминал маэстро.

Основную идею опуса он уловил сразу. «Но „точка правды“ была подана слишком утрированно, преувеличенно, показана как бы под лупой», — оценивал свою работу сам мастер. Со временем Мравинский внёс коррективы в трактовку сочинения. Евгений Александрович считал, что до истинных глубин симфонизма Чайковского одними руками и ушами не добраться. В нотном тексте русского классика Мравинский отразил свои познания в поэзии, литературе, живописи. Маэстро полемизирует с теми, кто считает музыку композитора сентиментальной, располагающей к излишней свободе. Пятая симфония Чайковского в версии Мравинского — это концентрация трагизма и неумолимых жёстких пульсов. «Я не рассматриваю финал как победу над злом. Заключительные страницы партитуры, где трубы ведут главную тему, вызывают страх, пусть и в мажоре», — подчёркивал Мравинский.

В своё время Герберт фон Караян, непререкаемый авторитет дирижёрского искусства второй половины 20 века, записал все симфонии Петра Ильича. По окончании работы он попросил достать ему пластинки, где эти же произведения исполняет оркестр под управлением Евгения Мравинского. Австриец послушал все записи, в том числе Пятую симфонию, и сказал своему продюсеру: «Всё, что мы записали, надо выкинуть к чёртовой матери!»