Табула сороковая. Последняя тайна

После зимних дождей американский Город ангелов хорош как никогда. Цветущие деревья окутывают его бело-розовым облаком, а изумруд окружающих холмов ещё не успевает выгореть под палящим солнцем. Эту красоту Сергей Рахманинов в последний раз увидит весной 1943-го. Он уйдёт из жизни в мекке для миллионеров, в двухэтажном белоснежном особняке, который находится в центре Беверли-Хиллз. Сад, где можно выращивать любимые розы, дороги, по которым грех не прокатиться с ветерком, и Тихий океан в зоне доступа круглый год. Что ещё нужно человеку для счастливой старости? Оказалось, здоровье.

В конце февраля он даст свой последний концерт и почему-то выберет для него ту самую Сонату Шопена с похоронным маршем. После этого жизнь закрутится как в фильме ужасов: кашель, опухоли на лбу, а потом и по всему телу, страшный диагноз врачей и диагноз себе: «прощайте, мои руки…». Его не станет 28 марта, за три дня до семидесятого дня рождения, и телеграммы скорби будут приходить на Elm Drive, 610 параллельно с поздравлениями.

Похоронят композитора не там, где покоятся богатые и знаменитые — Грин-Вуд или Голливуд-Хиллз, а на сельском кладбище Кенсико, в часе езды от Нью-Йорка. Спустя годы потомки скажут, что эту землю, мол, купил их предок для семейного захоронения. На самом же деле место приобрели жена и дочь после смерти Рахманинова, а он «мечтал быть погребённым на родине», и поэтому появился гроб из цинка.

Его запаяют сразу после отпевания, чтобы «отправить в Россию при первой возможности». Эту фразу напишут в газете «Новая заря» в Калифорнии, в метрике храма, где прошла служба и даже в воспоминаниях жены. Но ни в завещании, ни в других документах нет ни слова о последней воле усопшего и о России. Всё окончательно запутает дата погребения. Православного христианина и кумира миллионов предадут американской земле, спустя аж два месяца после смерти!

В Лос-Анджелесе, в соборе Пресвятой Богородицы, где утопая в цветах, когда-то стоял гроб Сергея Рахманинова, сейчас бережно хранятся его икона и личный рояль. Эти молчаливые свидетели развернувшейся драмы ничего не расскажут, но и забыть обо всём они тоже не дадут. Великий русский композитор, который всегда скрывал от посторонних личную жизнь, остался верен себе — последнюю тайну земного бытия он унёс в вечность.