Табула двадцать восьмая. Всенощное бдение

Как незрячему человеку объяснить и описать солнечный свет? Обычных слов — тёплый, обжигающий, прозрачный — явно не хватит, и тогда нужно дать послушать вот эти звуки «неземной» красоты.

«Всенощное бдение» Сергея Рахманинова. «Музыка зазеркалья» для миллионов современных геймеров и тик-токеров, но не только. Несколько поколений советских меломанов даже не знали о таком сочинении. Его дорога к слушателю была долгой и мучительной, как и судьба страны, где оно появилось на свет.

Это случилось во время войны, которую через несколько десятилетий назовут Первой мировой. Еще никто не знает, что она изменит мир, разрушит империи и погубит Русское царство. Ратник Сергей Рахманинов мчится на своём шикарном «Мерседесе» из первопрестольной в тамбовское ополчение, к которому приписан. А по пути в обозах, запряжённых лошадями, тысячи обозлённых людей, и они бросают камни в чудо заморской техники. «С кем бы мы ни воевали, но победителями не будем», — это предчувствие беды станет предтечей его эмиграции.

Под скрип колёс и грохот пушек Россия покатится навстречу судьбе. Скрябин видит её в Мистерии и конце мира. Стравинский и Прокофьев — в варварстве язычества. А для Рахманинова выход в вере. Тот, который не ходит на исповедь, и отношения у которого с богом непростые, создаёт духовную симфонию для хора A capella на темы знаменного распева. В вечерне, утрене и молитве первого часа, освещающей новый день, он расскажет историю от Адама и Евы и до явления Спасителя. Эту звуковую фреску более 60 минут звучания напишет за две недели, и уже в марте 1915-го состоится премьера.

Московский зал Благородного собрания. Хор Синодального училища поёт так, что публика утирает слёзы, а по окончании устраивает овации, хотя в духовных концертах аплодисменты запрещены. Рахманинов стоит один на пустой сцене в лучах славы и ещё не знает, что это последнее крупное сочинение, рождённое на родине. Его запретят в стране победившего атеизма и лишь в середине 60-х запишут на пластинку. Пройдёт ещё два десятилетия, пока эту музыку можно будет услышать «живьём».

Рахманинов никогда не узнает, что на отпевании в Америке, несмотря на его завещание, так и не исполнят хор из «Всенощной». Итог его долгой дороги к храму — от детских воспоминаний новгородских соборов до московских литургий в Андроньевом монастыре — молитва сердца, которое наконец-то обрело покой. «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему, с миром».