«Багровый остров»

Мне не очень хотелось рассказывать о премьере в Театре имени Пушкина «Багрового острова» по, наверное, не самой счастливой пьесе Михаила Афанасьевича Булгакова. Беглая инвентаризация собственного зрительского опыта не позволила вспомнить больше трёх виденных спектаклей, среди которых не было ни одной удачной. В Театре Пушкина пьесу выбрали для лаборатории, в рамках которой на сцену возвращают спектакли или пьесы, когда-то написанные для таировского Камерного театра или шедшие с успехом на его сцене. За «Багровый остров», не только написанный, но и поставленный, поставленный, но быстро и запрещенный в конце 20-х годов, взялся молодой актер и представитель славной династии Федор Левин, но в результате, как говорят в таких случаях, обстоятельств, от театра не зависящих, выпускал премьеру худрук Пушкинского театра Евгений Писарев. Собственно, именно эта сложность рождения спектакля и позволила мне поначалу сложить руки, — трудно сказать, кто тут и за что отвечает, всегда приятнее похвалить создателей спектакля в случае победы, а когда неудача настигает в самых что ни на есть непростых обстоятельствах, ничто не мешает вроде бы молча пройти мимо. Час пятьдесят без антракта, — в общем, не самая высокая цена за не слишком содержательно проведенное время. Тем более, что кое-какие достоинства в спектакле всё-таки есть. Во-первых, булгаковский текст местами вовсе не растерял актуальности и продолжает, так сказать, работать, во-вторых, сатирическая пьеса Булгакова дает немало возможностей для создания ярких запоминающихся ролей и как минимум одна такая роль в спектакле есть, — это Савва Лукич, советский культурный чиновник, фактически цензор, от решения которого зависит разрешение или запрет на живую нитку исполняемой новой революционной пьесы. Его играет Сергей Ланбамин, в актерской биографии которого нынешний Лукич является ближайшим родственником и продолжением недавно сыгранного в спектакле «Между делом» высокопоставленного российского полицейского чиновника, тоже по-своему и доброжелательно-милого, и одновременно опасного человека.

Короче говоря, я бы и не стал отдельно останавливаться на этой театральной истории, если бы не наткнулся вдруг на рецензию, в которой спектакль, на мой взгляд, неудачный, в силу как объективных, так и, наверное, разных субъективных причин превозносится как чуть ли не знаменательный успех. При этом про роль Ланбабина сказано как раз очень всё точно — остроумно и при этом пугающе точно копирующий повадки и поведение представителей силовых структур Сергей Ланбамин, жаль, что не сказано про очевидную связь новой роли и предыдущей, связь, видную и невооруженным глазом.

Но про другую роль — руководителя театра Геннадия Панфиловича, которую играет Александр Матросов, сказано: блистательная роль, хотя, на мой взгляд, она не только не блистательная, а вообще не получилась. Артист суетится, рвет и мечет, когда дело касается актеров и заискивает, когда сталкивается со всесильным в его обстоятельствах чиновником, но больше всего — все-таки суетится, так что нет ни необходимой фельетону остроты, — а пьеса Булгакова до того, как вырасти в пьесу, была под тем же названием опубликована как фельетон, нет в этой роли и более приличествующей драматургической форме сложности, объёма, где бы за острой комической формой скрывался совершенно понятный драматизм обстоятельств, в которых оказался и герой, и данный конкретный театр, и весь советский театр, вынужденный не только загибать кресла для всесильных чиновников, но и заискивать перед ними, и находиться в полнейшей от них зависимости.

Театр — такая штука, что успех — он, как говорится, и в Африке успех, его трудно спутать с полуудачей, тем более — с неудачей. Можно ли сегодня удачно поставить «Багровый остров» Булгакова? — ни да, ни нет, я бы наверняка не взялся ответить. Но вышедший в Театре Пушкина спектакль удачей, к сожалению, не стал. Зачем про актера, который очевидно не разобрался в роли, уверять в том, что он играет блестяще, — не понимаю. Зритель посмотрит и тем больше уверится в том, что критикам верить нельзя.