«Федерико Гарсиа Лорка — певец смерти»

Любовь Казарновская и Роберт Росцик открывают цикл передач о выдающемся испанском поэте Федерико Гарсиа Лорке. Гость и эксперт программы — публицист, историк, исследователь творчества поэта — Мигель Паласио…

Творчество испанского поэта и драматурга Федерико Гарсиа Лорки хорошо знакомо российским читателям. Свой русский голос он обрел благодаря ряду выдающихся поэтов и переводчиков, в первую очередь — Анатолию Гелескулу. В России, где многие поэты умерли не своей смертью, особо чутко воспринимается драматическая кончина самого именитого сына Андалусии. Его гибель от рук фашистов на заре Гражданской войны в Испании (1936-1939) нашла отражение в поэзии, живописи, музыке. Иосиф Бродский посвятил памяти Федерико одно из своих ранних стихотворений «Определение поэзии» (1959). Евгений Евтушенко написал стихотворение, в котором рефреном звучат слова: «Когда убили Лорку, — а ведь его убили!..» (1967).

Создатель «Цыганского романсеро» и «Дома Бернарды Альбы» прожил 38 лет. Подобно уайльдовскому Дориану Грею, он увернулся от цепких объятий старости и навеки запомнился молодым и цветущим. Но если Дориан отдался во власть греха и сохранил лишь внешнюю привлекательность, то Гарсиа Лорка обладал всепокоряющей душевной красотой, являлся человеком света. «Федерико Гарсиа Лорка был подобен щедрому, расточающему добро духу, он впитывал и дарил людям радость мира, был планетою счастья, жизнелюбия», — вспоминал его друг чилийский поэт Пабло Неруда.

Магия личности испанского гения через написанное им воздействует на миллионы людей, говорящих на разных языках, принадлежащих к различным культурам и религиям. Иерарх Русской Православной церкви, богослов и композитор митрополит Иларион (Алфеев), который познакомился с творчеством Федерико в восьмилетнем возрасте, говорил: «Я открыл книгу и был абсолютно, раз и навсегда пленен Гарсиа Лоркой, красотой его стиха, поэтичностью образов, глубиной мысли, силой чувства. А когда стал сочинять вокальную музыку, то писал только на его слова».

Думаю, подписаться под этим признанием готовы все лоркианцы — люди, которые искренне любят творчество Федерико, понимают его экспансивный, противоречивый, во многом трагический внутренний мир.

Из статьи Мигеля Паласио для «Журнального зала»(открывается в новом окне)