«Шаляпин второй половины ХХ века» — о Николае Гяурове. Передача вторая
26 июля 2009
В соответствии с требованиями РАО нельзя ставить на паузу и перематывать записи программ.
Сергей Яковенко продолжает свой рассказ в память о великом певце второй половины ХХ столетия, болгарском басе — Николае Гяурове. Эту программу автор посвящает выдающимся и любимым оперным партиям певца: королю Филиппу, Борису Годунову, Дон Жуану, Дону Базилио…
Гяуров пел до ста спектаклей в год, и это не считая концертов, которые он исполнял в лучших залах по всему миру. Конечно, когда появляется опыт, когда певец-актер уходит в глубину, мыслит уже действительно образами, сливается со своими персонажами, то гораздо интереснее и убедительнее его слушать. Гяуров-певец стал поистине великим мастером — в совершенстве овладел вокальным стилем, и bel canto его было безупречно…
Любопытно проследить на примере двух любимых образов Гяурова — короля Филиппа и царя Бориса — как с годами менялась и углублялась интерпретация этих партий. Такая творческая динамика определялась и поистине редкостным талантом, и художественной интуицией, и могучим интеллектом. Будучи воочию свидетелем Гяурова-Филиппа с интервалом в восемь лет, Сергей Яковенко рассказывает свои личные впечатления от процесса того, как совершенствовалась эта роль.
Сергей Яковенко: «Оба раза я был потрясен масштабом творческой личности певца: его неуемной мощью, многокрасочностью, свежестью голоса, разнообразием тембров, божественной кантиленой, взрывным темпераментом, актерской свободой и убедительностью… Но в своих дневниковых записях „по горячим следам“ я отметил: в первом случае — какой певец, а во втором — какой трагедийный актер. И дело вовсе не в том, что голос, как можно было бы подумать, поизносился, потускнел и уже не потрясал молодой красотой и мощью. А это вполне могло произойти при гяуровской вокальной нагрузке. Просто с годами пришла мудрость, усовершенствовалось мастерство, выразительные средства отбирались тщательнее, без необузданной расточительности…»
Параллель в постижении и трактовке Гяуровым таких несхожих образов, как король Филипп и царь Борис, возникает, в первую очередь, потому что актер-певец нашел в себе силы пойти в искусстве по мучительно-трудному для вокалиста пути психологической достоверности, погружения в стихию сложных, противоречивых трагических характеров, их иссушающих душу страданий.
