Лев Гинзбург: «Чайковский не был италофобом, он просто отстаивал права русской оперы…»
28 июля 2012
В соответствии с требованиями РАО нельзя ставить на паузу и перематывать записи программ.
В программе «Рандеву с дилетантом» Владимир Молчанов и старейший московский музыковед Лев Гинзбург продолжают обсуждать «Итальянскую Россию» — книгу историка Натана Эйдельмана и писателя Юлия Крелина, впервые опубликованную в России в 2011 году…
Итальянская музыка сыграла особую роль в становлении музыкальной культуры России, расцвет которой пришелся на вторую половину XVIII века и продолжался вплоть до конца XIX века. Это было связано, прежде всего, с яркой деятельностью итальянских композиторов при русском дворе, особенно в годы правления императриц Елизаветы и Екатерины Великой, не жалевших средств на привлечение самых знаменитых итальянских музыкантов. Так, в качестве придворных сочинителей музыки и капельмейстеров в Россию были приглашены такие известные мастера, как Джованни Марко Рутини, Винченцо Манфредини, Бальдассаре Галуппи, Джованни Паизиелло. Все они получили признание, прежде всего, как оперные композиторы, но кроме того были и превосходными клавесинистами, не говоря уж о том, что стали педагогами всей русской знати того времени.
Лев Гинзбург: «...Парадокс, но почти все выдающиеся итальянские композиторы XVIII века работали в России. Что их сюда тянуло? Прежде всего, конечно, возможность очень хорошо заработать. Но когда они приезжали и видели эти морозы, бездорожье, проблемы коммуникаций, общественное бескультурье, то, в общем-то, можно было бы повернуть назад и уехать обратно. Но нет — как правило, они задерживались здесь надолго, а некоторые даже оставались жить — отдельные итальянцы жили в России по десять-пятнадцать лет. Одним из первых, кто остался в России и обрусел, был Катерино Кавос, сделавший чрезвычайно много для русской музыкальной культуры — и как музыкант, и как дирижер, и как организатор.
<…> Но надо сказать, что был и обратный процесс. Известно, что первая плеяда профессиональных русских композиторов получила музыкальное образование в Италии. Однако никто из них там не остался, поскольку фактически по своему положению они были на уровне крепостных — это были люди из народа. Хозяева отправляли их туда учиться, с тем, чтобы впоследствии они вернулись в Россию и создавали здесь музыкальный театр при знатных дворах. Это было свойственно не только русской жизни — вспомнить хотя бы Гайдна, который при дворе Эстергази получил жалованье наравне с конюхами и прочей прислугой. Но недооценивать этих композиторов и их вклад в русскую культуру нельзя, потому что лучшие из них были приняты членами Болонской филармонической академии — ведущей академии Италии по части музыки. Это и Бортнянский, и Фомин, и Березовский. Все это замечательные имена, которые сегодня, к сожалению, вспоминают очень редко. Русская нация славится этой дурной привычкой — у нас такое богатство музыкантов и композиторов, что тех, кого в мире приятно называть «dieu mineur», то есть «маленькие боги», их уже вообще не вспоминают. И таких имен очень много. А ведь это та самая линия, которая от Италии перешла в Россию, и потом уже, много лет спустя, где-то в конце XIX века, Россия как бы начала отдавать этот долг. Сюда стали приезжать молодые итальянские композиторы, но уже не с тем чтобы кого-то здесь поучать, а для того чтобы учиться самим и брать уроки у великих русских композиторов. Так, например, у Римского-Корсакова учился Отторино Респиги — один из крупнейших итальянских композиторов XIX века…»
Вторая встреча с Львом Гинзбургом посвящена итальянской опере на сценах императорских русских театров XIX века. В фокусе программы — италофобия Петра Ильича Чайковского и первый приезд в Россию Джузеппе Верди…
