В ночь с 1 на 2 сентября 1812 года в доме генерал-губернатора Москвы Фёдора Ростопчина на Большой Лубянке состоялось секретное совещание с участием полицейских чиновников, получивших точные инструкции о зданиях и кварталах, которые следовало обратить в пепел сразу же, как только город оставят русские войска. Не успели французские генералы отхватить себе лучшие дома на Тверской улице и заняться переименованием городских площадей, как над многими районами Первопрестольной появились клубы дыма. Прежде всего, загорелись склады с провиантом — на Никольской, Варварке, около Каменного и Яузского мостов, в Китай-городе, на Покровке и Солянке, в Лефортово… Москва превратилась в одну сплошную огненную ловушку, в которую попали впервые оказавшиеся в чужом городе иноземные вояки. Вдобавок откуда не возьмись появился ураганный ветер, словно печальное предзнаменование.
Чтобы передвигаться по охваченным огнем улицам Москвы, французы вынуждены были прибегнуть к подручным средствам. Они подбирали остывшие листы железной кровли и, защищая ими свои головы от летящих потоков пепла, кое-как выбирались из города. Входя в Москву, они рассчитывали на райскую жизнь, а угодили в сущий ад. К карающей силе огня, вспыхнувшего с новой силой, присоединился дождь, нисколько не убавивший пламя, превращавший горы пепла в труднопроходимое месиво… Именно этому важнейшему эпизоду Отечественной войны 1812 года и посвящена одиннадцатая картина оперы «Война и мир» Сергея Прокофьева. Называется она «Горящая Москва, захваченная неприятелем». Композитор мастерски музыкальными средствами передает всю силу разгорающегося пожара. А вот и Наполеон, один из персонажей оперы, изумлённый увиденным зрелищем — нигде еще ни в одной европейской столице не видел он ничего подобного. Французский император поражен и ошеломлён. Не ключи от города принесли ему русские люди, пожертвовавшие Москвой ради спасения России. Его армию встретили огнём и жестоким сопротивлением. А спасти захватчиков может только бегство. Таков основной смысл и оперы Сергея Прокофьева.