Многостильность в духе Айвза

Александр Журбин продолжает исследовать причуды Чарльза Айвза. На этот раз звучат два сочинения композитора для камерного ансамбля — «Вопрос, оставшийся без ответа» и «Центральный парк в темноте». В каждом из них различные группы инструментов диссонируют и взаимодействуют между собой, создавая необыкновенное звуковое пространство…

Пьеса «Вопрос, оставшийся без ответа» (англ. The Unanswered Question, 1906–1930 гг.) относится к немногочисленному ряду программной музыки композитора. Здесь он добивается огромной выразительности, умело «расслаивая» оркестровую фактуру на разные типы звукового материала. Один из них — это чистый фон струнных, составленный из простых аккордов. Как пишет Айвз: «Это — молчание друидов, которые ничего не знают, ничего не видят и ничего не слышат». Далее солирующая труба задает вопрос. «Вопрос непростой, — отмечает Александр Журбин, — в том смысле, что он атональный и полностью диссонирует с теми трезвучиями, которые тянут струнные». Вопрос задается семь раз — «каждый раз все более экстравагантно и истерично». Сам Айвз называет это «вечным вопросом существования». Ответить на него пытается группа деревянных духовых инструментов. Композитор пишет: «Но поиск неведомого ответа, предпринятый флейтами и другими человеческими существами, становится все громче; эта партия играется немного экспромтом». За этим следует безысходное заключение: «Однако те, кто борются за ответ, понимают, что ничего не выйдет, и ответа нет. Они начинают дразнить вопрос, а затем исчезают. Вопрос задается еще один раз, и тишина слышна в нетронутом одиночестве».

Изначально Айвз задумывал «Вопрос…» как первую часть диптиха «Два размышления», где вторым номером была пьеса «Центральный парк в темноте» (англ. Central park in the dark, 1898—1907). Однако впоследствии оба произведения получили самостоятельную жизнь и сегодня исполняются по отдельности. О «Центральном парке» Чарльз Айвз писал: «Это картинка того, что люди слышали лет тридцать назад (примерно середина XIX века, прим. ред.), сидя на скамейке в Центральном парке жарким летним вечером, когда автомобили и радио еще не монополизировали звук повсеместно. Струнные представляют молчащую темноту ночи, которая прерывается то звуками казино через пруд, то пением уличных певцов, то звучанием пианолы, играющей в чьем-то окне, то звуком проезжающего „Фаэтона“, то криком проходящего мима путника. И вот мы встаем со скамейки и возвращаемся домой…».

По мнению Александра Журбина, эти два крохотных произведения Чарльза Айвза необычайно показательны в контексте обозначенной темы программы — музыкальные перекрёстки. «В каждом из них несколько стилей объединены по вертикали», — отмечает композитор. Точно охарактеризовать их не так-то просто, но то, что эти стили принадлежат к совершенно различным звуковым концепциям, не оставляет никаких сомнений…