А было ли детство?

Выпуск 135
В соответствии с требованиями РАО нельзя ставить на паузу и перематывать записи программ.
Это справедливый, пусть и неоригинальный вопрос: а есть ли детство у музыкантов? Это вопрос настолько часто приходится слышать, что уже надо с этим разобраться окончательно. Понятно, что у всех детские годы складывались по-разному, а я могу только о своем опыте рассказать.
Мое музыкальное детство началось до того, как я помню себя. Читать я начала в 2 года 1 месяц, читать ноты немногим позже. В 4 года уже начали учить играть. Я помню момент подготовки к вступительным экзаменам в ЦМШ. До этого времени никаких лишений, связанных с занятиями музыкой, не помню, как не помню и самих занятий. А потом уже сразу и помню и то, и другое.
А было ли детство?
Поступив в ЦМШ, я получила программу на лето, и это означало обязательные занятия. На море квартира подыскивалась строго с пианино. Обязательный час занятий в день. Придя с пляжа и пообедав — не спать, а за пианино, отчаянно зевая. Заниматься я не любила никогда. Разбирать новое было интересно, играть на концертах прекрасно, а заниматься… И по сей день к этому процессу, помимо радости от возможности позаниматься в принципе, а значит, что-то усовершенствовать в своей игре, я тем не менее испытываю ещё и сложную комбинацию чувств: чувства долга, чувства привычки, которая уже вошла намертво в мою психофизику за столько-то лет, чувства преодолеваемой лени, чувства дамоклова меча в виде подступающей даты концерта; но домашние занятия для меня и по сей день однозначно не самая любимая (хотя и самая важная и самая необходимая) часть работы музыканта.
В основном все детские «лишения» были связаны не с временем, проводимым за инструментом, а с борьбой с диким нежеланием заниматься. Борьба велась со всех сторон. Но это было ровно так же и у подавляющего числа известных мне музыкантов, не буду поэтому более подробно — настолько это общее место. Потом нашлись нужные стимулы.
А вот что в детстве было, несмотря на трудовые будни? Гулянья во дворе, популярная в те годы у девочек резиночка, всяческие игры с мячом, коньки, лыжи, горки; я была не девочкой в нежных платьях, а настоящей пацанкой. Полное неприятие кукол, зато очень много книг, а еще настольный хоккей, пистолеты, ножички, лазание по деревьям и всевозможным конструкциям (они были в изобилии во дворе, и в 11-12 лет я могла запросто, вися на руках, как спецназовец, пройти по специальному тренировочному турнику «шагов» 20-30, отчего у меня даже были мозоли на ладонях. Однажды продемонстрировала это умение в цмшовском кругу, чем привела в шок классную руководительницу). Было очень много общения со сверстниками — и в школе, и во дворе.
В школе была настоящая жизнь, друзья-подружки. Всегда друзей-мальчиков у меня было намного больше, чем девочек. Все смотрели Формулу-1 — и я смотрела. Все смотрели мексиканские сериалы и «Поле чудес» — и я тоже. Влюблялась время от времени, а как без этого! Повезло, как я сейчас понимаю, мне в том, что в школьные годы ни одна из влюбленностей не оказалась взаимной. Особенно удачно получилось в 10 классе: всю неиспользованную атомную энергию вложила в подготовку к конкурсу. В старших классах я до безумия любила школьные дискотеки. В ту пору у нас был очень популярен Майкл Джексон и я от руки переписывала с дисков в тетрадку тексты самых классных песен. До сих пор могу без запинки прочитать рэп из песни «Jam», для тех, кто понимает.
Поездки. Конечно, это самое существенное отличие моего детства. Постоянное нахождение на сцене, ощущение полной естественности такой жизни. Ежегодно к ноябрю готовились две сольные программы (в 2-х отделениях) для Японии, практически ни в чем не совпадающие. Сама покупала себе в поездках всю свою одежду и всякие супермодные штучки, в том числе гаджеты. И еще мне дарили очень, ОЧЕНЬ много разных подарков. Чаще всего это были мягкие игрушки, коих набрался целый зоопарк, но не только. Подарили однажды GameBoy — карманную игровую приставку. Вот не было тогда интернета, на наше счастье!.., но зато его как средство убийства времени успешно заменял геймбой. В играх я провела не меньше часов, чем за роялем. Однажды перед конкурсом дала себе зарок: два месяца не брать в руки геймбой. Выдержала! Проявила силу воли. Было нелегко.
В поездках было очень много настоящей взрослой работы, но иногда удавалось и увидеть красоту и достопримечательности стран и городов.
Времени в моей детской жизни хватало и на занятия (потому что мне всегда хватало относительно малого количества часов), и на друзей, и на безделье даже иногда. Единственное, чего не было — безнадзорного шатания, а позже, даже в студенчестве — шатания по всяким бесконечным тусовкам; я и сейчас не любитель этого жанра. Так было у меня детство или нет?..

Последние выпуски программы

Откуда мы родом

Откуда мы родом? В данном случае мы — это русские пианисты, а откуда — это вопрос, где наши корни, кто наши музыкальные родители и более отдаленные предки. Ведь в нашем деле все родственные связи очень похожи на семейные: учитель нам как отец или мать, ученики одного педагога друг другу братья и сестры.

Моя Alma mater

Московская консерватория. Один из самых уютных уголков Москвы на одной из самых симпатичных улиц старого центра. Чудесный дворик, утопающий в кустах сирени, памятник Петру Ильичу Чайковскому работы Веры Мухиной, вокруг которого так любят отдыхать студенты, грандиозный Большой зал и два флигеля — учебных корпуса, в которых тоже свои концертные залы.

Ода фортепианному звуку

Музыка — искусство звука. Игра на любом музыкальном инструменте — искусство звукоизвлечения. Извлечение звука из инструмента фортепиано технически выглядит как удар деревянного молоточка, обернутого в мягкий фетр, по стальной натянутой струне. Между пальцем пианиста и молоточком есть целая сложная система сообщения, которая начинается с клавиши.