Вера в миф: магический реализм
10 августа 2014
В соответствии с требованиями РАО нельзя ставить на паузу и перематывать записи программ.
О том, чем магический реализм отличается от модернизма, сатиры и сюрреализма, и о его великих гениях размышляем вместе с авторами программы «Лабиринты».
«С точки зрения русского языка, словосочетание „магический реализм“ представляет собой типичный оксюморон, – поясняет Евгений Жаринов, — то есть когда одна часть словосочетания по смыслу противоречит другой. Магическое и реальное — две вещи несопоставимые. Магия — это всегда сюрреальное и надреальное. А реальность дана нам в ощущениях, вот и всё.
<…> В искусстве и литературе художественные приемы, предполагающие включение необычного, — продолжает профессор, — были известны еще с античности. Но магический реализм — это движение ХХ века. Более того — магический реализм наиболее ярко проявил себя и сконцентрировался на латиноамериканском континенте, но зародился он в Германии в 20-е годы, как реакция на тот посттравматический шок, который испытывала Европа после Первой мировой войны».
Причины латиноамериканского бума, произошедшего в литературе в середине ХХ века, Евгений Жаринов видит в том, что в отличие от просвещенных европейцев, увлекавшихся опытами сюрреализма, латиноамериканские писатели, такие как Мигель Анхель Астуриас, Карлос Фуэнтес, Алехо Карпентьер, Варгас Льоса, Габриэль Гарсиа Маркес и др., увидели на своей родине совершенно иную реальность — магическую:
«Оказавшись в школе французского сюрреализма и дадаизма, они увидели, что все эти люди пытаются изобразить действительность через миф — магию, однако вскоре обнаружили, что все эти мифы литературные и ненастоящие — люди в них давно не верят. Когда Астуриас возвращается к себе на родину в Гватемалу, он обнаруживает, что люди живущие в Андах, которые ходят по улицам его родного города, не нуждаются в сюрреализме Дали, поскольку они до сих пор верят в богов ацтеков, майя, инков и Христа конквистадоров, как в самые реальные явления. И он, Асториус, по этому поводу пишет статью, смысл которой будет сводиться к тому, что французские сюрреалисты вынуждены высасывать из пальца свою магию, в то время как его соотечественники ею живут. Отсюда и возникает приемлемость словосочетания „магический реализм“ — когда магия становится реальной…»
