Последний фильм Бергмана — «Сарабанда»
11 августа 2013
В соответствии с требованиями РАО нельзя ставить на паузу и перематывать записи программ.
Авторы программы «Лабиринты» исследуют еще один моральный эксперимент над зрителем, актерами и самим собой, поставленный великим шведским кинорежиссером Ингмаром Бергманом в его последней картине — «Сарабанда»…
«В этом фильме Бергман по-прежнему верен себе», — утверждает Евгений Жаринов. Как и во многих других картинах кинорежиссера, здесь поднимаются такие вопросы, как непререкаемый авторитет отца, жертва во имя искусства, терзания души и гнет человека, поиски Бога. Сама картина является продолжением более раннего кинофильма — «Супружеские сцены», герои которого в «Сарабанде» встречаются вновь много лет спустя.
«Сарабанда» — без преувеличения самый музыкальный фильм Ингмара Бергмана. В картине используется музыка таких композиторов, как Антон Брукнер, Иоганн Брамс, Роберт Шуман, Пауль Хиндемит и, конечно, Иоганн Себастьян Бах. Более того структурно фильм развивается по принципу сарабанды — в кадре всегда присутствуют двое людей, а их беседы и взаимоотношения режиссер пытается представить, как некий танец.
«Сарабанда — очень трагический танец, — отмечает Евгений Жаринов, — это одновременно и танец и дуэль: диалектическое сочетание и несочетание двух партнеров. В отличие от танго, которое, по словам Борхеса, является вертикальным выражением горизонтальных отношений двух танцующих, в сарабанде никаких горизонтальных отношений не выявляется. Жизнь воспринимается режиссером как трагедия, как цепь страданий, как невозможность обретения понимания — не только между людьми, но также между людьми и Богом. Борьба с Богом вновь оборачивается душевным увечьем…».
Из размышлений профессора Евгения Жаринова вы узнаете, что роднит «Сарабанду» Ингмара Бергмана с «Барри Линдоном» Стэнли Кубрика, скандинавским кинематографом и «Догмой 95» Ларса фон Триера; чью философию проповедует Бергман, и почему в последнем фильме режиссера зазвучал Бах…
