«Что это, пролог или надпись на колечке?..»
- 5 февраля 2012
В соответствии с требованиями РАО, плеер не разрешает останавливать, перематывать или скачивать записи.
Разговор о шекспировском «Гамлете» в программе «Лабиринты» продолжает насилие, которое может быть оправдано только в контексте художественного произведения, эпическая дистанция, отделяющая героев пьесы от читателя и титаны, которые скрываются за их человеческими образами…
Евгений Жаринов: «...Трагедия — это тогда, когда нет никаких ответов, когда все строится на парадоксе, когда насилие вдруг призывается с необычайной мощью. И, если ты не принимаешь насилие, то в этой катарсической природе трагедии оно каким-то непостижимым образом оправдывается. Более того, насилие, скажу я вам, лежит в основе всей человеческой культуры. И, как пишут многие серьезные исследователи, окультуренное насилие, данное через трагедию, превращается в катарсис. Здесь, прежде всего, надо проводить четкую грань между бытовым насилием, которое мы повсеместно встречаем в нашей жизни, и тем насилием, которое изображено в „Гамлете“ Шекспира, или даже в Евангелие. Потому что распять Христа — это не увить его тело розами. Но именно это художественное насилие превращается в катарсис — сакральное и священное насилие. И в „Гамлете“ по тому же принципу происходит сакрализация насилия, которая в конечном итоге приводит к катарсису.
Ведь, что делает Гамлет — по сути, он становится причиной гибели собственной государственности и собственного рода. Жуткое дело! Но при этом, когда мы читаем эту пьесу или смотрим ее в театре, мы парадоксальным образом не осуждаем Гамлета, потому что в этот самый момент оказываемся во власти неразрешимых противоречий. Это и есть, на мой взгляд, высшая театральность: спектакль, который, казалось бы, от нас отдален, оказывается нашим спектаклем…»
