Табула первая. Рецепт его молодости
Выпуск 1
В соответствии с требованиями РАО нельзя ставить на паузу и перематывать записи программ.
Высокий блондин с проблесками седины в шёлковом, как у падишаха, халате широкой улыбкой встречает на пороге московской квартиры журналистов, пришедших за интервью. Такого «неформального» Эшпая увидишь нечасто. Вот и сейчас просит дать ему пять минут для завершения утренних процедур. Андрей Яковлевич неукоснительно следовал правилу одного из чеховских героев, что в человеке должно быть всё прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли.
В рабочем кабинете разместились библиотека с томами классиков и коллекция памятных сердцу фотографий. На одной из них он сам в форме лейтенанта за рулём немецкого мотоцикла, отбитого у фашистов во время штурма Берлина. На ладно сидящей гимнастёрке красуется орден Красной Звезды. В застывшем взгляде проступает харизма: с такой внешностью можно пробоваться в кино.
Во время съёмок картины «Повесть о первой любви» режиссёр придумал для начинающего композитора эпизодическую роль. За отведённые в кадре две с небольшим минуты Андрей не успел продемонстрировать актёрский дар, но музыкальный — в полной мере: его песня «Отчего, почему я не знаю сам» разошлась на пластинках огромным тиражом.
Первый успех не вскружил голову: если и задирал нос, то только для того, чтобы из окна полуподвальной комнаты на Бронной попытаться понять, сколько градусов «за бортом». Впрочем, в любую погоду ходил в лёгкой куртке, за что его прозвали пижоном: многим было невдомёк, что тогда Андрею было просто больше нечего надеть…
Через полвека перед корреспондентами предстал по-прежнему статный мужчина в модном тёмном костюме и белой рубашке, оттеняющей здоровый румянец на щеках. Ловя восхищённые взгляды, Эшпай поспешил заметить, что не считает себя стариком и ему «по-прежнему 19 лет». Андрей Яковлевич сказал: «Я был самым молодым в разведроте, я хотел выделиться, быть лучшим, старался принести как можно больше пользы… С годами ничего не изменилось»
