Табула седьмая. Цирк и не только
Выпуск 7
В соответствии с требованиями РАО нельзя ставить на паузу и перематывать записи программ.
Киношная кухня не менее зрелищна, чем готовый продукт. Исаак Дунаевский после встречи с режиссёром Григорием Александровым зашёл в магазин часов. Купил хронометр, нажал на заводную головку и бодрым маршем направился домой. Подойдя к двери квартиры, засёк затраченное в пути время и поспешил к роялю. Начал играть мелодии в заданном ходьбой темпе. Понравившиеся записал, а потом разрезал нотный текст по тактам. Кусочки распределил по расчерченным на ватманской бумаге квадратам, напоминающим кадры киноплёнки. Начало работы над новым фильмом положено.
После успеха предыдущей ленты «Весёлые ребята» легче не стало: Александров постоянно торопил Дунаевского с музыкой, резко менял круг предпочтений. Лёгкий на подъём Дунаевский чувствовал себя загнанным в клетку львом, тем более что картина называлась «Цирк». На следующем собрании киногруппы Исаак Осипович отыгрался по полной: на рояле показывал мелодию, потом делал мхатовскую паузу, вскидывал брови в немом вопросе, мол, нравится? И тут же всей пятернёй делал на клавиатуре глиссандо, как бы стирая придуманное, и выдавал новую тему.
Поэт Лебедев-Кумач не поспевал за фантазиями композитора. Александров потом рассказывал, что лишь на 36-й раз мотив и слова сложились в начальную строчку заглавной песни «Широка страна моя родная». Режиссёр сдался на милость победителя: у него не получалась концовка картины, и он надеялся придумать её, оттолкнувшись от сюжета ещё одной яркой песни. Озадаченный Дунаевский посмотрел на хронометр — жена в это время обычно укладывала спать маленького сына. Она уже давно просила мужа сочинить для их Женечки колыбельную.
Песней «Спи, мой бэби» Дунаевский лишил Александрова сна. Тягучие блюзовые интонации никак не вписывались в ударный ритм страны, денно и нощно строящей Днепрогэс. Исаак Осипович предложил по-джентельменски разделить ответственность: Александров в финальных кадрах пел один из куплетов, беря на руки чернокожего малыша, а в роли аккомпаниатора выступал сам композитор. Правда, об этом зрители не догадывались: Дунаевского, мечтавшего тоже попасть на плёнку, Александров снимать не стал.
