Федор Шаляпин

Большой, Мариинка, Метрополитен… Этот крестьянский сын выступал на самых престижных сценах мира. Он одним из первых стал гримировать не только лицо, но даже руки и тело. Среди поклонников его таланта были Сергей Прокофьев и Антон Рубинштейн, Чарли Чаплин и король Эдуард VI. Критик Владимир Стасов называл его «великим художником», а Максим Горький — «эпохой русского искусства». 13 февраля 1873 года в Казани родился Федор Шаляпин. Его первое выступление состоялось 29 марта 1890 года: певец исполнил партию Зарецкого в опере Чайковского «Евгений Онегин». В полную силу его талант раскрылся в московской труппе Саввы Мамонтова. Его успех был настолько грандиозным, что современники шутили: «В Москве есть три чуда: Царь-колокол, Царь-пушка и Царь-бас». В 1918 году правительство Советской России первым присвоило Федору Шаляпину звание Народного артиста республики и меньше, чем через 10 лет решило, что подобной чести этот «великий невозвращенец» не достоин. Лишь в 1991 году отнятое звание певцу вернули посмертно.

Согласно одной из исторических версий, в этот день в 1790 году в Петербург по приглашению Екатерины II прибыл итальянский архитектор Джакомо Кваренги. Талантливого мастера императрице порекомендовал Иоганн Фридрих Раффенштайн — художник-любитель, знаток искусства эпохи Просвещения и своего рода «художественный агент» русского двора в Риме. Вряд ли в этот день Кваренги догадывался, что он перебирается в Россию навсегда. До конца своих дней он если и покидал нашу страну, то очень ненадолго. Первые годы на новой родине Кваренги посвятил изучению русского зодчества. Во многом благодаря этому его здания столь органично влились в пейзажи Санкт-Петербурга и Москвы. Он жил и творил при трех императорах. Время и современники пощадили многие петербургские работы Кваренги, среди которых Английский дворец в Петергофе, здание Академии наук и Ассигнационного банка, Александровский дворец в Царском Селе и Смольный институт.

13 февраля 1922 года в Колонном зале Дома Союзов в Москве советские люди впервые услышали «Персимфанс». В эту, модную тогда, сублимированную форму было спрессовано название «Первого симфонического ансамбля». Коллектив возник по инициативе скрипача Льва Цейтлина, который под влиянием большевистской идеи равного коллективного труда решил создать оркестр, в котором не будет… дирижера. Планировалось, что все произведения будут исполняться в соответствии с индивидуальной творческой инициативой. Музыкально заинтересованная общественность с трудом верила в подобную возможность, и по Москве поползли слухи о бесконечных репетициях, на которых артисты достигали должной сыгранности. На премьере зрители высматривали дирижера, укрытого то ли в зале, то ли за кулисами. В тот февральский вечер «Персимфанс» исполнял сочинения Людвига ван Бетховена. Несмотря на то, что среди слушателей было много скептически настроенных дирижеров, оркестр, который обходился без их коллеги, они приняли вполне благосклонно. «Перисмфанс» продолжал свою «бездирижерскую» деятельность более 10 лет. По его примеру оркестры создавались не только в СССР, но и за рубежом.