Табула седьмая. Право на личное счастье
Выпуск 9
В соответствии с требованиями РАО нельзя ставить на паузу и перематывать записи программ.
Солнце в зените, и воздух наполнен полуденным зноем. Лёгкое дуновение ветерка приносит долгожданные слова: «Я люблю Вас, Аннушка».
Это случилось в начале августа 1868 года, в селе Турово Кашинского уезда Тверской губернии. Знакомьтесь, Анна Калинина, она же Анка, соседка по даче, и Александр Бородин, он же Алхимик и очень красивый мужчина. Ей 22, замужем, не так давно потеряла ребёнка. Он профессор химии и начинающий композитор, скоро 35, женат, детей нет. Ездит к Анке верхом на лошади, за двадцать километров от имения, где проводит лето. Чтобы поболтать о литературе и музыке, послушать жалобы на нелюбимого мужа и вдохнуть головокружительный аромат молодости. И вот уже чувства накрывают обоих так, что о них догадывается Екатерина Сергеевна, супруга Алхимика. Окончание дачного сезона расставляет всех по своим местам: жена отбывает в Москву, где проводит по полгода, Бородин — в Питер, там дом и работа. Анка остаётся у себя в деревне, и вдруг…
В одно прекрасное утро в столичной квартире учёного-химика появляется Анка: «без Вас мне нехорошо, я ничего не требую и ни на что не надеюсь». Бородин обо всём информирует жену: «стоит мне сказать ей одно слово, и она навсегда свободна и счастлива». Дальше — больше. Девушка приходит в гости каждый день, и при всём честном народе садится на скамеечку ног любимого, целует ему руки и кладёт голову на колени! И опять летит весточка в Москву: «Прости, родная. Но я имею право на личное счастье, на мою жизнь, мою судьбу»
Но…это лишь на словах: Бородин не оставит жену, Анка не выдержит, заболеет, потом сойдётся с мужем, родит ему наследника, но брак всё равно не сохранит. Как героиня «Зимней вишни», она опять будет мечтать о своём мучителе, но хэппи-энда, в отличие от фильма, так и не случится. Удивительно, что в творчестве композитора вся эта история не найдёт никакого отражения. Зато совпадёт с настоящим успехом премьеры Первой симфонии. Эта музыка станет настолько популярной, что спустя годы Бородин получит за неё престижную Глинкинскую премию, а в Европе ей будет аплодировать сам Ференц Лист. А что же с любовью? Об этом история умалчивает.
