«Коля, я люблю тебя!»
10 февраля 2014
В соответствии с требованиями РАО нельзя ставить на паузу и перематывать записи программ.
Передачу Илзе Лиепа начинает с небольшой загадки. Она читает поэтичное эссе, которое написала сама и посвятила своему любимому партнёру, дорогому другу и выдающемуся русскому танцовщику современности…
Да кто же он такой? А вы включите телевизор, и точно где-нибудь его увидите или про него услышите. Знаменитость он! Его все в аэропортах узнают — в любой стране мира, фотографируются, автографы просят. Он про всё может поговорить умно — и про балет, и не только. Про всё. Поспорить может. Что не по его, то есть не по самому лучшему, всё скажет. И значит, неудобный он тоже, не только знаменитый. И если даже те, кто автографы у него берут и фотографируются, никогда его на сцене не видели, всё равно знают, что он уникальный и, может быть, единственный такой — ни на кого не похожий. А стоит имени его появиться на афишах, билеты в кассах улетают, как осенние листья: бегите, смотрите — он танцует! Он — русский танцовщик, гражданин мира и он — грузин. Какая Грузия удивительная страна: здесь мужчины не только поют чудные задушевные песни — здесь мужчины танцуют, как боги. То, что он грузин, видно сразу: волосы, как смоль, чёрные. Непокорная эта копна живет на сцене в каждой его роли своей жизнью. И характер у него как волосы — непокорный. Непокорный, но и нежный, и тёплый — для близких, для тех, кто его любит, кто рядом. Вот так была мама — самая близкая, родная и тёплая до последних дней. Она и оставила ему в наследство чистый выговор русского языка, что для грузина редкость, и тонкую, но прочную ниточку — душевную связь со своей родиной. Грузия — это мама, это сердце, это дом. Дом, где любят, где всегда рады, где ждут. Хорошо бы так было всегда — хорошо бы всегда его ждали в Грузии, были ему рады так, как ждут его — русского танцовщика, грузина на любой сцене в любой стране. Пусть прославляет своим искусством Грузию и ту балетную школу, на которой создал грузинский балет другой великий грузин — Вахтанг Чабукиани. Видя его, вспоминают Баланчивадзе, без которого не было бы американского балета. Пусть говорят, что на смену грузину Лавровскому (по маме — Чикваидзе) прилетел другой уникальный танцовщик. И пусть он станет уже Николаем Максимовичем, и займет место педагога — Господь дал ему этот дар. И тогда есть надежда, что из-под его крыла выпорхнут на балетную сцену новые имена. Пусть он делает то, что он хочет, что ему по сердцу. Пусть продолжает жить в искусстве балета, чтобы в плеяде великих грузин от балета Чабукиани, Баланчина, Лавровского, Цискаридзе… — после его имени можно было бы поставить не точку, а запятую, и это в его силах!
Коля, я люблю тебя!..
