Неутомимый искатель — Касьян Голейзовский
4 ноября 2013
В соответствии с требованиями РАО нельзя ставить на паузу и перематывать записи программ.
Он начал творить в то время, когда в расцвете своего таланта были Михаил Фокин и Александр Горский, продолжал, когда работали такие выдающиеся хореографы, как Василий Вайнонен, Ростислав Захаров и Леонид Лавровский. Сам Баланчин восхищался его талантом, считая своим учителем. Оказав огромное влияние на развитие русской танцевальной школы, сегодня имя великого русского балетмейстера Касьяна Голейзовского почти забыто…
Касьян Ярославич Голейзовский прожил долгую интересную жизнь. Он был человеком фантастической эрудиции, невероятной образованности, но главное — переполненным любовью ко всему, что называется искусством. Он прекрасно рисовал, писал стихи, увлекался скульптурой, блистательно играл на рояле и владел скрипкой, знал четыре языка. Но все свои таланты он неизменно направлял к одному — тому, что любил больше всего — балету и театру.
Родился Касьян Голейзовский в Москве в 1892 году в артистической семье. Казалось, в его детстве не было ничего необычного: мама — артистка балета Большого театра, отец — оперный певец. Он был «ребенком кулис», часто посещал спектакли, и в восемь лет, как заведено, мать отдала его на учебу в Московское хореографическое училище на казенный счет. На всю жизнь в его воспоминаниях осталась память о первом увиденном балете — как и у Анны Павловой это была «Спящая красавица…».
Илзе Лиепа: «В самом раннем детстве маленький Касьян начал проявлять невероятный интерес к различным видам искусства и художественные способности. Всё началось с лепки фигурок из хлебного мякиша. Потом была незабываемая встреча с великим Михаилом Врубелем. Просматривая карандашные наброски мальчика, внимание Врубеля привлек рисунок стакана. Полетным росчерком карандаша художник показал Касьяну, как можно нарисовать тот же самый стакан, но совсем по-другому — одними бликами, передавая при этом целую гамму чувств. Это было потрясающее неизгладимое впечатление в жизни юного Голейзовского. Быть может, именно тогда он впервые ощутил, как искусства могут перетекать одно в другое. Словно поняв этот принцип передачи эмоций в рисунке, он решил, что можно попробовать проделать это и в своем искусстве — балете…»
