Ольга Спесивцева. Жизнь, покрытая тайной

Ольга Спесивцева — одна из самых загадочных и трагических фигур русского балета. Ее называли последней легендой классического романтизма и «красной Жизелью». В ее жизни было множество тайн. Выдающийся балетмейстер Федор Лопухов писал о ней, как о «носительнице идеала, иногда поруганного, но всегда остающегося идеалом». Так думали и чувствовали многие…

Ольга Александровна Спесивцева родилась 18 июля 1895 года в Ростове-на-Дону в бедной актерской семье.

Когда Ольге исполнилось шесть лет, ее отец скончался от туберкулеза, оставив без средств к существованию большую семью, в которой, кроме Ольги, было еще четверо детей. Троих из них мать была вынуждена отдать в детский приют при доме ветеранов сцены. В их числе оказалась и Ольга, которая с раннего детства была одаренной и пластичной девочкой. Вскоре в числе других воспитанников Ольга Спесивцева была принята в Театральное училище вслед за старшим братом Анатолием и сестрой Зинаидой. Михаил Фокин, в 1906 году участвовавший в работе приемной комиссии, сразу обратил внимание коллег на удивительно красивую, хрупкую девочку — и не ошибся.

Илзе Лиепа: «...Школа стала для Спесивцевой другим миром. После бедности и тяжелых воспоминаний из детства для нее открылся мир сказки, и в этом она увидела свое будущее. Но даже здесь в юные годы проявляется ее характер: она всегда держится особняком, она ни на кого не похожа… и вслед за Павловой Ольга Спесивцева открывает эстетику нового балетного времени. Она невероятно хрупкая, но умудряется справляться с тяжелейшими физическими нагрузками. Она очень трудолюбива, работает бесконечно много, часто остается в зале одна и смотрит на свое отражение в зеркале — то ли любуется, то ли пытается понять себя…»

Дебют балерины на сцене Мариинского театра состоялся в 1913 году в балете «Раймонда», где она исполняла одну из эпизодических ролей. Сперва она была принята в кордебалет Мариинского императорского театра. Но уже очень скоро ее стали занимать в сольных номерах классического репертуара.

Илзе Лиепа: «...Она была замечена сразу. В ней все было необыкновенно: удлиненные пропорции тела, загадочный изгиб шеи, темные волосы, светлая кожа, огромные глаза, о которых будут слагать стихи. Спесивцева поражала своей красотой. В театре подруг у нее не было — также как и в училище, она была одиночкой. И всегда балерина будет предпочитать мужское общество — так ей будет спокойнее. Быть может, по жизни ей было необходимо то чувство опоры и защищенности, которое она находила в мужчинах…»

Танец становился для Спесивцевой не профессией, а насущной потребностью. От спектакля к спектаклю ее мастерство совершенствовалось — степень ее виртуозности все чаще сравнивали с виртуозностью Анны Павловой, находя в танце юной балерины неповторимые черты. Критики писали, что «повеяло искусством чистейших форм танца, похожего на ритуал красоты». Впоследствии знаменитый итальянский балетный педагог Энрико Чекетти скажет: «В мире родилось яблоко, его разрезали надвое, одна половина стала Анной Павловой, другая — Ольгой Спесивцевой». А Сергей Дягилев добавит: «Для меня Спесивцева — та сторона яблока, которая обращена к солнцу».

Илзе Лиепа: «...Сам облик Ольги Спесивцевой невероятно подходил ко всему времени модерна — он был таким изысканным, ускользающим… Появляясь на сцене, она была „прозрачной“, как о ней говорили. И дело было не только в том, что она была очень хрупкой по телосложению, это было качество ее духовного облика. С самого начала в каждом ее появлении на сцене сквозила какая-то чарующая надломленность…»

В первой программе, посвященной Ольге Спесивцевой, Илзе Лиепа рассказывает о знаковой встрече с известным балетным критиком Акимом Волынским, оказавшем значительное влияние на художественные пристрастия балерины, первых гастролях с дягилевской труппой в США, триумфальном дуэте с Вацлавом Нижинским и жизни в статусе прима-балерины на Мариинской сцене, которая после революции навсегда утратила свое звание императорского театра…