Табула двадцатая. Замыкая круг

Лейпциг — это город, который разбивает все германские стереотипы. Здесь нет кривых узких улочек с пряничными фахверками, их снесли ещё в XVI веке. Нет средневековых замков и развалин крепостных стен, нет поседевшей от времени брусчатки. В городе, где ярмарки проводились трижды в год, прямые проспекты с каменными домами в несколько этажей, широкие площади и дивные парки. А ещё — один из старейших университетов Европы. Сюда юного Гёте отправили поучиться на юриста и поднабраться благородных манер. Русские мужи приезжали, чтобы быстро и без проблем развестись с жёнами, дети дворян, чтобы получить образование. А купцы — за товаром, клиентами и большими барышами.

В 1723 году в Лейпциг прибыл Иоганн Себастьян Бах. Он получил «должность на миллион»: городской музик-директор, кантор двух храмов — Святого Николая и Святого Фомы — и преподаватель школы Святого Фомы. Плюс неограниченные возможности для креатива, но это — отдельная история, а сегодня — о городе, который стал последней остановкой в жизни композитора.

Он прожил здесь больше, чем где-либо, почти 30 лет, почти половину отпущенного земного срока. Но не ищите на карте Лейпцига россыпь «баховских» мест. Во Вторую мировую войну американцы на пару с друзьями англичанами превратили город-памятник в руины. Его восстановят, но это уже будет совсем другой Лейпциг. В нём нет Томасшуле — здания школы Святого Фомы, где Бах не только преподавал, но и жил вместе с семьёй, где учились его дети. Поэтому музей композитора расположен поблизости, в доме друзей, у которых он частенько бывал. Экспозиция небольшая: несколько музыкальных инструментов того времени да несколько предметов интерьера. Зато есть аудиогид и огромная коллекция записей, которые можно послушать. Но самое ценное скрыто от посетителей. Это архив великого кантора, его рукописи и автографы. Мекка, в которую мечтает попасть каждый, кто занимается изучением баховского наследия.

Напротив музея стоит массивная Томаскирхе. В середине прошлого века в неё перенесли останки композитора, и это не случайно, ведь когда-то Бах давал здесь органные концерты, дирижировал кантатами и пассионами. Именно здесь он впервые представил публике свои «Страсти по Матфею». После этого не прошло и двух лет, как в часе пути от Лейпцига в бедной еврейской семье Мендельсонов родился мальчик по имени Мозес. Он стал отцом, потом дедушкой, и его внук Феликс Мендельсон-Бартольди уже в следующем веке подарил миру забытый к тому времени шедевр — ораторию «Страсти по Матфею». Он переехал в Лейпциг и повторил «восхождение на Голгофу» вместе с музыкой Баха и на месте Баха — в той самой намоленной Томаскирхе. И круг замкнулся.