Огдон Джон

Огромный добродушный толстяк. Наивная детская улыбка, большие круглые очки, пышная шевелюра. Пианист Джон Огдон заметно выделялся среди коллег — изысканных, импульсивных, с пламенным горящим взором.

На Втором конкурсе имени Чайковского Огдон сразу заявил о себе как «возмутитель спокойствия». Необычным было всё — и манера держаться на эстраде, и репертуар, и, конечно, сама игра. Победа, разделенная с Владимиром Ашкенази, принесла ему всемирную славу. В фильме «Я шагаю по Москве», покупатель просит у продавщицы в ГУМе пластинку «англичанина с бородой» и она сразу понимает, о ком речь. Такой уникальной бородой не мог похвастаться никто из фортепианных победителей московских турниров!

Его игра завораживает — тонкая, искренняя, яркая и очень глубокая. Это властное обаяние мыслителя в сочетании с романтиком встречается не часто. А еще Джон Огдон обогатил фортепианный репертуар, исполняя малоизвестные творения Листа, Скрябина, Бузони. Играл и свои произведения, но сочинял не только для рояля. Разносторонний мастер писал оперы и кантаты, концерты, симфоническую и камерную музыку, делал обработки Моцарта, Вагнера, Гершвина…

Казалось, что его ждет великое будущее, но оно так и не наступило. Давая по 200 концертов в год, музыкант не справился с огромной нагрузкой, и в 1973-ем у него выявили биполярное расстройство. Уроженец графства, где когда-то действовал легендарный Робин Гуд, проявляет такую же стойкость в борьбе с недугом, с какой мифический герой защищал бедных людей. В больнице он занимается на рояле ежедневно по несколько часов и в начале 80-х неожиданно возвращается на сцену. Однако достичь прежнего уровня игры так и не сможет.

В наследство потомкам Джон Огдон оставил многочисленные пластинки и диски. Это автопортрет музыканта — невероятно талантливого, ни на кого не похожего, с поистине, безграничными возможностями.