Михаила Юрьевича Лермонтова называют одним из самых музыкальных русских писателей. Считается, что любовь к музыке поэт унаследовал от матери — Марии Михайловны, которую потерял в раннем возрасте. «Песню матери моей» Лермонтов не раз упоминает в стихах. В одной из дневниковых записей 16-летний поэт говорит о мелодии, которую слышал в детстве: «то была песня, от которой я плакал: её не могу теперь вспомнить, но уверен, что если б услыхал её, она бы произвела прежнее действие».
После поступления в московский Благородный пансион Лермонтов продолжает занятия музыкой, начатые ещё в Тарханах, где будущий поэт провёл детство. Молодой человек учится играть на фортепиано и скрипке. Позднее, уже будучи студентом Московского университета, поэт внимательно следит за музыкальной жизнью, а также выступает в близком кругу. Юноша сам исполняет на фортепиано знаменитую в те времена увертюру к опере Обера «Фенелла». Этой композиции литератор посвятит несколько строк в неоконченном романе «Княгиня Лиговская».
Лермонтовские произведения разных лет насыщены музыкальными, особенно песенными темами и образами. Среди них — драматический романс Нины в «Маскараде», героическая песня Селима в «Измаил-Бее», фортепианные импровизации Арбенина в драме «Странный человек», обилие песен и богатство звуков природы в поэме «Мцыри», а также старинный песенный лад «Песни про царя Ивана Васильевича…». О музыкальном складе мышления косвенно упоминает и сам поэт в одном из писем к Лопухиной: «…мне благотворны были бы самые звуки ваших слов. Право, следовало бы в письмах ставить ноты над словами».
Интерес к музыке не угасает и во время ссылок на Кавказ. Там Лермонтов впитывает мелодии народных песен и инструментов, что находит отражение как в стихах, так и в прозе.
В Петербурге писатель бывает у Одоевского, приглашавшего к себе видных композиторов и исполнителей; у Валуевых, где хозяйка дома занимает гостей профессиональной игрой на клавикордах; посещает знаменитые музыкальные вечера в доме Виельгорского, там в разное время выступали Лист и Берлиоз, а также Виардо-Гарсия, написавшая пять романсов на стихи Михаила Юрьевича.
Сочинения Лермонтова вызвали огромное количество музыкальных переложений. Ещё при жизни поэта «Молитва», «Горные вершины» и другие стихотворения стали предметом домашнего музицирования.
Романсы на слова поэта писали Римский-Корсаков, Глинка, Даргомыжский, Балакирев. «Это, положительно, маленькие chef d’oeuvr’ы, — писал о романсах Балакирева Чайковский, — и некоторые из них я люблю до страсти. Было время, когда я не мог без слёз слушать „Песнь Селима“».
Сам Чайковский переложил стихотворение «Утёс» в оригинальную пьесу для смешанного хора a cappella и написал романс «Любовь мертвеца», работа с которым далась композитору нелегко. «Вы совершенно правы, — писал Пётр Ильич к фон Мекк, — говоря, что текст до того силён, что вряд ли музыка может достигнуть этой высоты, но я всё-таки дерзнул».
В оперной музыке к сюжетам Лермонтова чаще других обращался Рубинштейн. Ему принадлежат музыкальные интерпретации поэм «Хаджи-Абрек» и «Демон».
Тексты поэта также стали основой для нескольких балетов и множества вокальных ансамблей, дуэтов, трио, квартетов, хоров и мелодекламаций. Творчество Лермонтова вдохновляло Рахманинова и Ипполитова-Иванова.
Дореволюционные композиторы, как правило, воплощали в музыке лирические произведения, опираясь на звучность стиха. Советские мастера практиковали иной подход к толкованию наследия Лермонтова, выводя на первый план социально-сатирический смысл.
Большие циклы создал Асафьев, ему же принадлежит балет «Ашик Кериб» и комедийная опера «Казначейша». Немало музыки написано для кино и драматических спектаклей. Несомненной удачей стала музыка Хачатуряна к спектаклю по драме «Маскарад».
Русская классическая музыка всегда развивалась в тесной связи с поэзией. Стихотворные тексты Лермонтова наполнены яркими и живыми образами, а богатство художественного языка и глубина авторской мысли завораживают, предоставляя простор для творчества новых поколений музыкантов.
Текст — Мария Белоусова