Эрнст Кшенек обращался почти ко всем стилям и течениям музыки прошлого века, был пионером многих из них, пользовался огромной популярностью в 1920-30 годы, но все же остался в тени других.
Ему выпало стать не только ровесником ХХ века, но и своего рода его музыкальным летописцем, хронологом. По его произведениям можно изучать практически все теоретические и художественные направления в музыке прошедшего столетия. Сам он был автором и создателем некоторых из них и, обладая огромной творческой интуицией, зачастую предвидел, предвосхищал предстоящие пути развития искусства. Но при этом сам он далеко не всегда мог воплотить в настоящие подлинные шедевры свои гениальные творческие находки. Их использовали также и другие, порой, более талантливые и самобытные композиторы, получившие мировое признание и ставшие властителями дум миллионов слушателей. Он же вошел в историю, прежде всего, как смелый новатор — экспериментатор, передавший в своей музыке чувства и настроения раздвоенности и потерянности «межвоенного» поколения, прекрасно описанные в романах его старшего современника Ремарка.
Эрнст Генрих Кшенек, или по-чешски Крженек, родился в Вене в семье военного, чеха по происхождению, служившего в австро-венгерской армии. Вскоре, когда начнется I мировая война, на службу призовут и его сына. И тут сразу же возникает аналогия с бравым солдатом Швейком, проделавшим столь же славный боевой путь. Правда, реальный, а не вымышленный литературный герой на фронт так и не попал, а остался дома, в столице, поэтому смог там обучаться музыке, которую обожал с детства. В 16 лет он поступает в Венскую консерваторию, а затем, уже после войны, в Берлинскую, окончив которые, много и активно сочиняет. Вначале его работы носят печать постромантизма, но он быстро расширяет свою художественную палитру благодаря знакомству и общению с передовыми музыкантами того времени — Бузони, Шнабелем, Шенбергом, а потом с Бартоком, Стравинским, Хиндемитом. Под их влиянием Кшенек последовательно переходит к атональности, неоклассицизму, додекафонии и другим, новейшим видам техники, при этом адаптируя их к собственной оригинальной манере. Тогда же он женится на дочери кумира своей юности, Анне Малер, но их брак продлится недолго.
Среди первых сочинений композитора — симфонии, квартеты, сонаты и другие сочинения, но наибольший успех имеют его ранние оперы «Прыжок через тень» и особенно, «Джонни наигрывает», которая сразу же становится театральным хитом, выдержав за 2-3 года сотню постановок по всей Европе, в том числе и в СССР. В ней автор использует элементы входившего в моду джаза и делает главного героя, саксофониста, темнокожим — впервые после «Отелло» Верди и задолго до «Порги и Бесс» Гершвина. В США он эмигрировал, когда пришедшие к власти в Германии фашисты запретили его «дегенеративную», по их мнению, музыку. Точно так же они поступят и в отношении многих других передовых композиторов, стоявших в авангарде искусства своего времени.
Америка становится второй родиной Кшенека в 1938 году, дав ему возможность продолжать творить, осваивать новые композиторские техники и приемы письма — алеаторику, электронику, сериализм. Он поселяется в городе-курорте Палм-Бич, недалеко от Лос Анджелеса, пишет научные статьи, посвященные музыке прошлого и настоящего, занимается преподаванием. Среди его многочисленных поклонников — восходящая звезда фортепианного искусства, канадец Гленн Гульд, который берет ряд его сочинений в свой репертуар. А до него их блестяще исполняла также советская пианистка Мария Юдина. В 1945 году Кшенек принимает гражданство США и даже женится на американке. После войны о нем вспоминают и на родине, в Европе, куда он часто приезжает на премьеры своих старых и новых произведений, число которых в общей сложности достигает двух с половиной сотен. Однако такого успеха, как раньше, они уже не имеют. Тем не менее, их автор пользуется огромным влиянием и авторитетом, участвует в различных музыкальных событиях и мероприятиях, получает заслуженные награды и звания, самое важное из которых для него — почетный гражданин Вены. Именно здесь, в столицы Австрии, его и похоронили в декабре 1991 года.
Текст — Анатолий Лысенков.