Он — один из крупнейших музыкальных новаторов ХХ века и одна из самых трагических фигур в истории музыки, чье творчество до сих пор мало известно широкому слушателю.
Выдающийся художник-новатор, он создал собственную оригинальную теорию композиции, основанную на так называемых «синтетических» аккордах — синтетаккордах, которые заменяют традиционную тональность и становятся своеобразными звуковысотными ориентирами музыкального пространства, наподобие шенберговской 12-тоновой додекафонии. Его музыка, опирающаяся на эту систему, воспринимается как абсолютно новая и необычная, непохожая на все ранее известное, хотя ее истоки лежат в позднем творчестве Скрябина, в частности, в его знаменитом «прометеевом аккорде» из «Поэмы огня». Поиски Рославца были созвучны исканиям передовых поэтов и художников того времени — фовистов, кубистов, футуристов, имажинистов и других, со многими из которых он был близко знаком и тесно общался. Однако после революции эти новации вошли в непримиримое противоречие с так называемой пролетарской культурой, сторонники которой обвинили его в буржуазном формализме и оторванности от нужд народа. В результате композитор был вынужден публично отречься от своих взглядов, что стало уникальным, исключительным явлением в современном искусстве. На исполнение его музыки был наложен негласный запрет, длившийся несколько десятилетий, вследствие чего она оказалась почти полностью забыта. И лишь сравнительно недавно, в конце ХХ века, интерес к ней начал медленно, но неуклонно возрождаться. Мало кому из крупных современных музыкантов выпало в жизни столь трагическое испытание.
Рославец родился в небольшом городке Сураж, расположенном на стыке России, Украины и Белоруссии, в один год с Бартоком, Мясковским и Энеску. Отец мальчика служил на железной дороге, а дед владел столярной мастерской, где, кстати, его внук сам изготовил себе первую скрипку. Но после революции Николай, чтобы избежать обвинений в непролетарском происхождении, выдавал себя за крестьянского сына из села Душатино. Он с детства увлекался музыкой, учился сначала у своего дяди, скрипача-любителя, затем в музыкальных классах Курска у известного композитора Аркадия Абазы, автора популярной песни «То не ветер ветку клонит». (Не путать с однофамильцем Виктором Абазой, автором другого хита — романса «Утро туманное»). Пройдя начальную музыкальную подготовку, юноша поступает в Московскую консерваторию, где учится с перерывами 10 лет. Однако академическое образование кажется ему устаревшим. Он интересуется новыми художественными направлениями, знакомится и дружит с Малевичем, Маяковским, Бурлюком, Лентуловым и другими представителями «левого» искусства. Не случайно, его система синтетаккордов и по смыслу, и чисто терминологически перекликаетсяс малевичевским супрематизмом. Музыкальные сочинения композитора тех лет отражают эти авангардные веяния, несут в себе яркие черты новаторства и творческих исканий. Таковы, в частности, его поэтичнейшая симфоническая поэма «В часы новолуния» и тончайший пейзажный «Ноктюрн» для инструментального квинтета, которые непосредственно ассоциируются с «Просветленной ночью» и «Лунным Пьеро» Шенберга и предшествуют знаменитому «Черному квадрату» Малевича и нововенской школе додекафонии, ставших знаковыми явлениями искусства прошлого века.
Октябрьскую революцию Рославец принимает с восторгом, активно участвует в строительстве новой социалистической культуры. Он руководит Советом народных депутатов в Ельце, возглавляет Московский профсоюз работников искусств (Рабис), становится ректором Харьковского музыкального института и членом влиятельной Ассоциации современной музыки АСМ. Он даже выходит из партии эсеров, в которую вступил в годы войны, и присоединяется к большевикам, что позволяет ему стать уполномоченным Главреперткома, ответственным цензором в Государственном музыкальном издательстве. Свою приверженность революционным идеям композитор демонстрирует в кантате «Октябрь» и поэме «Комсомолия». Однако это не спасает его от нападок деятелей Пролеткульта, видевших в его новаторской музыке упадочные настроения, свойственные загнивающему буржуазному обществу и противоречащие потребностям советского рабочего класса.
Спасаясь от этих обвинений, Рославец покидает столицу и живет некоторое время в Ташкенте, где создает ряд произведений на местные темы, в том числе первый узбекский национальный балет «Хлопок». Вернувшись в Москву, он полностью лишен возможности публично исполнять свои произведения и зарабатывает на жизнь лишь преподаванием. В числе его последних учеников Даниил Покрасс и Константин Листов, авторы замечательных советских массовых песен.
Композитор умер, всеми забытый, во время Великой Отечественной войны. Его могила на столичном Ваганьковском кладбище утеряна, как и место захоронения его друга и соратника Малевича в подмосковной Немчиновке. Зато оба они посмертно причислены к классикам мирового художественного авангарда ХХ века.
Текст — Анатолий Лысенков.