Владимир Минин: судьба и хор неразделимы
Феномен Владимира Минина заключается в том, что он может научить петь, условно говоря, любое бревно. Руки, взгляд маэстро творят чудеса — звуки превращаются в осмысленные фразы, где слово и мелодия неразделимы.
Пассажиры фирменного поезда «Красная стрела», следовавшего в ночь с 16 на 17 января 1984 года из Москвы в Ленинград, оказались свидетелями необычного музыкального события — они первыми услышали новое сочинение композитора Валерия Гаврилина — его хоровую мистерию «Перезвоны». В одном из вагонов состава ехали студенты института имени Гнесиных, освобожденные от сессии ради участия в громкой премьере. Историческое представление должно было состояться несколькими часами позже в Большом зале Ленинградской филармонии. А пока ребята репетировали самые сложные куски из необычной по музыкальному языку и фактуре партитуры. Из открытых дверей купе разлетались сопрановые трели, которые затем успокаивались в красивом строе голосов, основательно поддерживаемом басами. Командировочные и прочие граждане, решившие прокатиться из одной столицы в другую, мгновенно потеряли сон и стали прислушиваться к необычным соседям. Хоровики вошли во вкус, когда в тамбуре появились первые зрители. Ночной концерт удался. По прибытии в город на Неве счастливые и голодные до новых впечатлений новоиспечённые артисты отправились на настоящую спевку с профессионалами из Московского Камерного хора под управлением Владимира Минина.
Дирижёра в Гнесинке боготворили —за необычайный талант, за самоотдачу во время занятий со студентами, за преданность делу. Мастер отвечал взаимностью — именно «родных» гнесинцев Владимир Николаевич включил в состав исполнителей «Перезвонов» — сочинение было написано автором для большого, а не камерного хора.
Выбор Минина удивил многих. Мастер, находящийся на пике популярности, мог пригласить на «подпевки» профессиональных певцов, старожилов больших сцен. Но он выбрал молодёжь, которая выступала до этого лишь с дипломными концертами на институтской сцене. Вокальная подготовка многих ребят оставляла желать лучшего. Но феномен Минина заключался в том, что он мог научить петь, условно говоря, любое бревно. Руки, взгляд маэстро творили чудеса — звуки превращались в осмысленные фразы, где слово и мелодия были неразделимы.
Успех на премьере был ошеломляющий. Публика стоя бисировала автору и исполнителям сочинения. Свою порцию аплодисментов снискали и студенты. Но для большинства из них, учащихся третьего, четвертого и даже последнего пятого курса это выступление стало откровением профессионального порядка — ребята поняли наконец-то окончательно и бесповоротно зачем они выбрали эту профессию. Как говорится, вскочили на подножку уходящего поезда…идущего еще вчера в неизвестность — чем же заняться в жизни, отмахав пять лет на дирижёрско-хоровом факультете пусть и престижного российского вуза.
P. S. Впрочем, этот удивительный творческий тандем студентов и профессионального хора Минина мог бы и не состояться… Владимир Николаевич еще в середине 60-х годов, будучи руководителем Ленинградской Певческой капеллы, попросил Гаврилина написать для своего тогдашнего коллектива масштабное хоровое сочинение. Композитор согласился и… пропал на пятнадцать с лишним лет. Неожиданно объявившись, Гаврилин попросил Минина посмотреть только что оконченный нотный текст. К моменту судьбоносной встречи двух музыкантов Владимир Николаевич уже руководил Камерным хором Минина. Вот такая ирония судьбы…
Текст: Ирина Столярова
«Всякое искусство — это сгорание свечи… сгорание чего-то в тебе самом. Не ради профессии, а ради тех, кто приходит тебя слушать», — говорит Владимир Минин.
Владимир Николаевич Минин родился в Ленинграде. Первые музыкальные впечатления — крестьянские песни в деревне, где мальчик проводил лето, пение курсантов артиллерийского училища, напротив которого находился дом в Ленинграде. С удовольствием он и сам пел в школьном хоре. По рекомендации школьной учительницы в 1937 году Александр Васильевич Свешников принимает мальчика в детскую хоровую школу при Ленинградской капелле. Но тогда Владимир, как и все мальчишки Ленинграда, мечтал о морском флоте. О профессии дирижёра он начал думать позже.
Окончив в родном городе хоровое училище, Минин поступает в Московскую консерваторию, заканчивает аспирантуру в классе профессора Александра Свешникова. По приглашению своего знаменитого учителя ещё в студенческие годы он становится хормейстером Государственного академического русского хора СССР. Затем Владимир Николаевич возглавляет капеллу Молдавии «Дойна». Успешная работа с коллективом приносит дирижёру первый орден и первое звание, в газетах появляются похвальные статьи. В начале 70-х Минин переезжает в Москву, где работает в Государственном музыкально-педагогическом институте имени Гнесиных.
В 1972 году в стенах института под его руководством появляется камерный хор, составленный из студентов, аспирантов и выпускников «гнесинки». Чуть позже он преобразовывает его в профессиональный коллектив, известный сейчас во всем мире как Московский государственный академический камерный хор. Здесь Владимиру Минину удалось воплотить в жизнь мечту о хоре как уникальном ансамбле солистов и ярких индивидуальностей. «Поющий хор — это единое чувство, пропущенное каждым исполнителем через собственное сердце», говорит маэстро.
Владимиру Минину посвящали свои произведения выдающиеся композиторы современности: Георгий Свиридов (кантата «Ночные облака»), Валерий Гаврилин (хоровая симфония-действо «Перезвоны»), Родион Щедрин (хоровая литургия «Запечатленный ангел»), Владимир Дашкевич (литургия «Семь зарниц Апокалипсиса»), а Гия Канчели доверял маэстро российские премьеры ряда своих сочинений.
Одним из первых Владимир Минин включил в концертные программы «не рекомендованные к исполнению» в Советском Союзе духовные хоровые сочинения Рахманинова, Чайковского, Гречанинова, Чеснокова, Танеева и других русских композиторов. А в 1997 году Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II вручает Владимиру Минину орден Святого равноапостольного великого князя Владимира за возрождение церковной музыки.
В книге «Соло для дирижёра» Владимир Минин написал: «С годами время бежит быстрее, но труд и творчество замедляют его бег». Жизнь маэстро — уникальный пример творческого долголетия.