Крупнейший и один из самых успешных композиторов XIX века родился под счастливой звездой. Ему не приходилось сводить концы с концами, а в детстве мальчику были доступны почти неограниченные возможности. В семье немецкого финансиста и промышленника Юда Херца Бера вопрос образования был решённым делом. Якоб Либман Бер — именно такое имя от рождения носил Мейербер — овладел несколькими языками, любил историю, литературу и, конечно, музыку. Родители к увлечениям сына относились благосклонно.
Начав обучение в 5 лет, уже в 9-летнем возрасте Джакомо даёт первый публичный концерт. Проблем с учителями нет: обучают юношу самые достойные наставники, к которым будущие музыканты съезжаются со всех концов Германии. Мейербер мог сделать карьеру пианиста или органиста, но к 20-ти годам всё больше внимания уделяет композиции.
Первые оперы успеха не приносят, и тогда Мейербер отправляется в Италию, на родину этого жанра. Знакомится с Джоаккино Россини, и тот становится не только его наставником, но и другом. На раннем этапе творчества Мейербер даже пытается ему во всем подражать. Однако немецкие коллеги расценивают его страсть к итальянской опере едва ли не как предательство. Ведь в это время в Германии необыкновенный подъём национального самосознания. Так или иначе, но в благодарность восьмилетнему пребыванию в этой солнечной стране Якоб Либман становится Джакомо, а вместо Бера появится Мейербер. Это фамилия дедушки композитора по материнской линии.
И уже под новым и благозвучным именем по приглашению Россини он едет в Париж. Тогда столица Франции переживала большие изменения: росло негодование политикой Бурбонов, и близилась революция. Культура в стороне не оставалась: молодой писатель Виктор Гюго провозглашает идеи нового направления — романтизма. В Париже Мейербер заводит знакомства, одно из которых станет судьбоносным. Это дружба с мастером комедии и водевиля Эженом Скрибом. Его либретто легло в основу романтической оперы «Роберт-дьявол», принёсшей Мейерберу ошеломляющий успех. Спектакль поставили во всех крупных театрах Европы, а в Парижской опере показали свыше 700 раз. Премьеры прошли даже за океаном — в США. Публике пришлись по вкусу не только яркая романтическая музыка, не только интригующий сюжет с разоблачениями, но и роскошные постановки с фантастическими декорациями и массой трюков на сцене.
Мейерберу завидовали — богач, покоривший оперную сцену, раздражал коллег. Говорили о протекции, о влиянии могущественной семьи, о деньгах и подкупах критиков- обо всем, кроме таланта композитора. Но триумфальная победа «Гугенотов» подтвердила первенство Мейербера на сценах европейских театров. Король Пруссии Фридрих-Вильгельм IV предлагает ему должность придворного капельмейстера. Отныне жизнь композитора проходит между Берлином и Парижем. Для столицы Пруссии он пишет оперу «Лагерь в Силезии», построенную на анекдотах про Фридриха Великого, а для столицы Франции готовит «Пророка» и «Северную звезду», события которой в комичной форме рассказывают о поездке в Европу Петра Первого. Поставят эту оперу и в России, но имена действующих лиц изменят. Впрочем, успеха постановка не принесёт, как и не найдёт доброго слова отечественных музыкальных критиков. Последнюю оперу «Африканка » (первоначальное название «Васко да Гама») поставят уже после смерти мастера.
Учеников у Мейербера не было, однако его влияние испытали на себе многие известные композиторы: Беллини, Доницетти, Верди и даже Вагнер, который был обязан ему деньгами, но тем не менее критиковал за еврейское происхождение и «погоню за поверхностной популярностью». После себя Мейербер оставил огромный капитал, который, согласно завещанию, использовался для финансовой поддержки молодых немецких композиторов.
Популярные у современников, но забытые потомками, Большие оперы Джакомо Мейербера редкие гости театральных сцен и сегодня. Одна из причин — масштабность и дороговизна постановок.
