Как Мария Максакова стала «Кармен Петровной»
Народная артистка Советского Союза Мария Максакова долго искала свой голос: она прославилась как лирическое меццо, хотя в начале карьеры из неё пытались сделать сопрано, причем люди с безупречной музыкальной репутацией. Если вы хотите узнать историю о Пигмалионе и Галатее времён СССР, то познакомьтесь с биографией Марии Петровны Максаковой.
«Если бы сейчас вошла певица и спела бы голосом Максаковой, приняли бы мы её? Нет! Определили бы, что это не меццо, а сопрано без верхов, что… Словом, нашли бы сотню минусов», — сказал как-то в начале 50-х годов прошлого века дирижёр Николай Голованов на прослушивании певцов в Большой, когда Мария Максакова уже покидала сцену главного театра страны. Здесь она царила тридцать лет, причём в труппу в 1923 году попала как раз с благословения все того же Голованова.
Впрочем, у юной особы уже был влиятельный покровитель, он же педагог и муж одновременно. Максимилиан Максаков слыл человеком уникальных способностей: прекрасный баритон разбирался в оперной режиссуре, имел управленческий талант, а, главное, безошибочно угадывал в начинающих вокалистах будущих звёзд. Осенью 1919 года Максаков приехал в Астрахань и возглавил труппу местного театра. Тогда и попалась ему на глаза 17-летняя Маруся. Девушке было сразу сказано, что сценическое дарование и голос у неё есть, а петь при этом она не умеет. Девушка не поверила и, по слухам, отправилась искать правду в Петроград, чтобы её прослушали в консерватории. Что там случилось, доподлинно не известно, но она вернулась в Астрахань к Максакову и полностью доверилась этому человеку. В 21 год Максакова дебютирует в Большом театре в партии Амнерис в «Аиде» Верди. Успех грандиозный! И юная певица занимает достойное место среди корифеев театра.
В середине 30-х умирает муж. Как ни странно, но овдовевшую примадонну не смещают с трона. Партия «Кармен» становится её визитной карточкой. Коллеги в Большом между собой называют Максакову «Кармен Петровной». Впрочем, две из трёх Сталинских премий певица получит за партии, воплощённые в операх Мусоргского — Марину Мнишек в «Борисе Годунове» и Марфу в «Хованщине». Сама же артистка в конце жизни признавалась, что ближе всего ей роль Любаши из «Царской невесты» Римского-Корсакова.
О чём думала Максакова всякий раз, когда пела знаменитую арию «Снаряжай скорей, матушка родимая, под венец свое дитятко любимое»? О том, что, вышла в первый раз замуж за безусловно талантливого человека, но старше себя на тридцать с лишним лет? Что второй брак чуть не стоил ей ссылки (супруга признали шпионом)? Что единственную дочь она родила от человека, отказавшегося от отцовства?
Звание народной артистки СССР Мария Петровна получила тогда, когда с оперной сценой уже давно было покончено и в приоритете были грядки на садовом участке в подмосковной Истре.
Текст: Ирина Столярова
Светлый, очаровательный облик этой артистки очень точно передал Сергей Лемешев. Вот как он вспоминает её дебют в Большом Театре в роли Амнерис. «Она так захватила воображение, что я не помню, кто пел Аиду, Радамеса, Амонасро; я только помню, что встретился на этом спектакле с тем великолепным чудом театра, когда забываешь вещи знакомые и ждешь того, что не может случиться: так, хотя я забыл, кто пел Радамеса, но отлично помню, как мы негодовали на него за то, что он влюблен в Аиду, когда все мы были влюблены в Амнерис».
Максакова родилась в Астрахани, и там сделала первые нелегкие успехи как певица. Время было тяжелое, — начало века, музыкой с девочкой занимались мало и, наверное, не профессионально. Но ей повезло: в астраханском театре она встретила человека, который сделал из нее певицу, стал её наставником, педагогом и мужем. Ей было восемнадцать. Ему — сорок девять. Она была начинающей в труппе. Он — художественным руководителем. Его звали Максимилиан Карлович Максаков. Он сам был певцом, и мечтал о Большом Театре. Но туда его не взяли, в шутку заметив, что он «не подходит по размеру», — Максаков был маленького роста. В Астрахани он потерял жену. А когда оправился от горя, вдруг совершенно неожиданно, вновь женился. Он сразу сказал Максаковой: «Я сделаю тебя настоящей певицей», — и обещание исполнил. Прошло три года, — и Мария Петровна получила приглашение петь в Большом Театре. Она попала в замечательное созвездие: в то время там работали Обухова и Нежданова, Барсова и Лемешев. После признания на этой сцене можно уже не бояться за свою судьбу. Тем более, что рядом с ней был такой человек, как Максаков. Они жили «душа в душу», когда, через 16 лет после свадьбы, он вдруг тяжело заболел. Его смерть была внезапной: он ушел из театра, не дождавшись окончания «Аиды», — того самого спектакля, в котором прежде дебютировала, а теперь — успешно выступала — его жена. А когда она вернулась домой, его уже не было в живых.
Жизнь Марии Петровны не была легкой. Но особенно трудным было начало артистической судьбы. Вот что пишет певица в своих мемуарах.
«Впервые я пела на сцене, вернее на клубной эстраде, в конце 1917-го года. Вспоминается холодная, ветреная зима. Астрахань готовилась к отпору белогвардейцев, охвативших город кольцом блокады. Тем не менее вечером театры были переполнены. Основной контингент зрителей составляли вооруженные люди с красными повязками на рукавах. С какой жадностью, с каким поразительным вниманием, с какой горячностью встречали они нас, артистов. Вспоминаю свой тогдашний репертуар — романсы Чайковского, который был и остался моим любимым композитором».
Однако, романсы, составлявшие основу репертуара Максаковой в музыкальном училище, вскоре уступили место оперным ариям. Вот как это произошло. Занимаясь в училище, Максакова понимала, что голос её очень низкий. Он красиво звучал, его называли «басовитым», но «верхов» и звонкости не хватало. Её педагог, Александра Николаевна Смоленская, посоветовала оставить пока старый репертуар и позаниматься только упражнениями. Через некоторое время певице показалось, что она, наконец, ухватила за хвост «синюю птицу». Но, вернувшись от упражнений к романсам и ариям, она была удивлена: голос теперь казался ей писклявым, а верхние ноты все никак не звучали. И тогда Смоленская сказала: «Знаешь, Маруся, ты от природы музыкальна, хорошо читаешь ноты, а потому лучше тебе поступить в оперу. Там ты научишься петь. Иначе мы с тобой будем топтаться на одном месте».
Максаковой повезло: сразу же после прослушивания она была зачислена в состав оперной труппы астраханского театра. Тогда труппа обновлялась почти каждый год, и юная певица — а ей еще не исполнилось восемнадцати — могла наблюдать самых разных артистов. А природное любопытство помогало ей замечать малейшие актерские хитрости. Так, просверлив дырочки в декорациях, она пряталась за сценой во время спектакля и наблюдала за походкой певцов. Пластике она училась у всех — и у знакомых балерин, и у спортсменов. Особенно важным казался ей первый выход героини. Так, много лет спустя для выхода Любаши в опере «Царская невеста» она выработала особую «плывущую походку», стараясь идти так, чтобы не дрогнула ни одна складка сарафана. Роль Любаши была её любимой, — она любила эту героиню даже больше, чем Кармен или Марфу.
Совсем особая страница биографии Максаковой связана с образом Кармен. В этой роли Максакова пользовалась невероятным успехом. На гастрольных концертах приходилось давать втрое больше спектаклей, чем планировалось. Большой и Мариинский театры, Тифлис и Астрахань были покорены Кармен Максаковой. Объявляя выход певицы на концертах, один коферансье в шутку называл её «Кармен Петровна Максакова».