Если я буду как кто-то другой, то кто же будет таким, как я?
1984-й год. 12-летний мальчик играет Концерты Шопена в Большом зале Московской консерватории. Хрупкий подросток в белой рубашке с красным галстуком, копной черных вьющихся волос и глазами, отрешенными от всего мирского. На следующий день он проснется знаменитым, но узнает об этом не сразу. Мама вместе с педагогом Анной Павловной Кантор увезут его из города, подальше от шумихи, которую устроит пресса. Ребёнок полностью разрушил сложившиеся представления о возрастных цензах. Он знал о Шопене то, чего в его возрасте знать не полагалось.
Прошли десятилетия, худенький мальчик превратился в двухметрового красавца с широкими плечами. У него всё те же непослушные кудрявые волосы, а появившаяся седина лишь добавляет шарма. Узнал бы его сейчас великий Караян, если б был жив? Ведь когда они встретились, Жене еще не было и двадцати, а самые престижные залы мира уже распахнули перед ним свои двери. Это стало началом его скитаний после отъезда из России: Америка, Англия, Франция. Теперь он живет в Чехии. Злата Прага — почти центр Европы, поэтому удобно ездить на гастроли. А в качестве бонуса любимые Женей тишина и покой.
Он обожает поэзию, цитирует страницами Пушкина, Маяковского, Евтушенко, пишет на идише стихи и рассказы, сочиняет музыку, увлекается историей и политикой. Любит гулять и в день проходит по 10-15 километров. Но не плавает в бассейне, не играет в футбол, не катается на горных лыжах, как другие звездные пианисты. Он не выставляет напоказ в Instagram свою жизнь с женой Кариной и ее тремя детьми, не отчитывается, что съел на завтрак или какая у него сегодня любимая рубашка. Его личная жизнь остается закрытой для всех. Кто-то скажет: «хорошо продуманный пиар». А те, кто знаком с пианистом, удивятся — пиар не про него. И в творчестве, и в жизни он очень искренний и естественный.
Его любят во всем мире, но на родине — особенной, «уходящей» любовью. Его русская публика стареет вместе с ним. Для тех, кто помнит «Женечку в красном галстуке», время остановилось, ведь за последние лет пятнадцать пианист приезжал к нам всего лишь несколько раз. Поколение тридцатилетних, не говоря уже о молодежи, никогда не слышало «живьем» его легендарного Шопена и Рахманинова, Скрябина и Прокофьева, Бетховена и Метнера. У них уже совсем другие кумиры.
Есть одна старая и мудрая поговорка: «Если я буду как кто-то другой, то кто же будет таким, как я?» История не повторяется дважды. Но почему-то чертовски жаль, что второго Жени Кисина у нас уже не будет.
Текст: Ольга Сирота