Гофман Эрнст Теодор Вильгельм (Амадей)

Однажды чей-то взгляд на историю человечества помог вывести формулу: талантливый человек талантлив во всём. В качестве доказательства универсальности этой идеи нам послужит фигура Эрнста Теодора Амадея Гофмана. Гениальный немецкий писатель-мистик, юрист, живописец романтического толка и едкий карикатурист, музыкальный критик, блестящий дирижёр, пианист и композитор — вот далеко неполный список его творческих достоинств.

Андрей Тарковский, который, как известно, хотел снять фильм о Гофмане, как-то сказал: «С Гофманом у меня странные отношения. Мне хочется высказаться о романтизме вообще. Романтики — люди, которые всегда пытались видеть жизнь не такой, какая она есть. Самое страшное для них — рутина, привычное существование. Романтики — не борцы. Их убивают химеры». На заре нового XIX века, когда эпидемия обострённой чувствительности и эскапизма в идеальные миры ещё не охватила Европу, невероятная магия личности Гофмана и его скандальные выходки удивляли, эпатировали и порождали легенды. Фактически, он — один из первых романтиков в истории, создавших свою мифологию. Его эстетические убеждения определяли не только характер творчества, но и стиль жизни, по современным меркам — весьма богемный.

Для артистических натур детство порой становится источником образов и фабул будущих шедевров. Так было и с Гофманом. Во многих героях его всемирно известного романа «Житейские воззрения кота Мурра» можно узнать домочадцев и учителей писателя. Вообще, автобиографичность будет всегда важной чертой его произведений. Но на страницах повестей, рассказов и уже упомянутого нами романа он будет воплощать не только прекрасный образ Юлии Марк, вечно недостижимой возлюбленной. Перед читателем проносятся страшные видения и призраки, возникшие в алкогольном тумане, встаёт ненавистная бюргерская действительность в гротесковом обличии, изображаются те музыкальные страдания подлинно большого художника, которые Гофман испытал сполна. Ведь на литературный путь он вступил довольно поздно — в 33 года. А до этого времени он разрывался между унылыми буднями юриста, профессию которого ему навязали здравомыслящие родители, и мечтами о славе композитора. Мечтами, надо сказать, небезосновательными.

Уже в детстве Гофман овладел умением игры на органе, скрипке, арфе и гитаре. Первой его композицией принято считать «Шесть песен к гитаре и пианино». По воспоминаниям современников, Гофман был вдохновенным пианистом. Однако единственным, изданным при жизни Гофмана, произведениям для фортепиано стала очаровательная Соната A-dur, но есть свидетельства, что их было гораздо больше. Неслучаен выбор тональности этой сонаты. В её музыке отчётливо слышится голос кумира Гофмана — Вольфганга Амадея Моцарта. Вообще тема «Гофман и Моцарт» невероятно обширна и интересна. Знаменитая Соната A-dur с Рондо alla Turka Моцарта была любимейшим произведением Гофмана. Музыку Моцарта он мог слушать бесконечно. Тонкое понимание творений «солнечного гения» нашло своё продолжение в литературном творчестве. Каждый режиссёр, что берётся за постановку «Дон Жуана» Моцарта не обходится без внимательного чтения одноименной сладостной новеллы Гофмана. Это обожание дошло до того, что в честь своего кумира Гофман даже взял себе имя «Амадей» вместо «Вильгельм». Сейчас эта практика весьма распространена среди восторженных фанатов какой-нибудь звезды, но тогда — это был нонсенс.

Умами и душами меломанов тех времён правила, конечно же, опера. Да и самому Гофману музыка вокальная была намного ближе по дарованию и убеждениям. Опера как нельзя более соответствовала магистральной идее его эстетики о синтезе искусств. Проба пера в качестве оперного композитора начались ещё в 1799 году. Честолюбивый юноша Гофман написал зингшпиль «Маска» и отослал партитуру на суд самой королеве Луизе. Почтила ли вниманием это творение венценосная особа — история умалчивает.

Эта неудача не остановила энергичного композитора, и вот уже готов новый зингшпиль на текст Гёте — «Шутка, хитрость и месть». Его сыграли на местной сцене маленького городка Познань, где в это время служил Гофман. Оценить это произведение не представляется возможным, так как спустя несколько представлений, в театре вспыхнул разрушительный пожар, в огне которого и погибла партитура зингшпиля. Кстати, не последняя — такая же участь настигла и оперу «Ундина» с той лишь разницей, что копии всё-таки успели сделать. История немецкой романтической оперы берёт своё начало именно от «Ундины» Гофмана. Эта опера стала не только венцом в музыкальной карьере самого композитора, но и истоком двух путей развития музыкального театра Германии. Первый был продолжен Вебером в «Вольном стрелке» с его национальной бытовой основой, мрачной фантастикой и композиционными особенностями зингшпиля. Второй — связан с героико-рыцарскими образами и драматургией «большой оперы», гениально воплощёнными Вебером в «Эврианте». Объединил эти две линии в своём творчестве уже Вагнер — в операх 40-х годов.

После «Ундины» Гофман с горечью признал, что музыка отвергла его. Имея в арсенале партитуры нескольких опер, балетов и симфонии, он остаётся неинтересным ни музыкальным издателям, ни директорам театров. Постановки опер, организованных с невероятным трудом, выдерживают минимальное количество представлений. Отчаянные попытки найти своего слушателя терпят мучительный крах. Однако он продолжает рецензировать новые произведения Бетховена, Огиньского, Мегюля. Сам жанр этих статей Гофман прозвал «литературно-артистическим». Рассказы, которые Гофман обычно публиковал анонимно, надеясь, что когда-то созданное им великое произведение принесёт ему вечную славу, теперь обрели своего автора. Но и в литературе он не может жить без музыки. Редкий рассказ обходится без размышлений о звучащем искусстве, без упоминания о каком-то знаковом музыкальном произведении или композиторе, а центральный герой творчества Гофмана, вдохновенный музыкант и капельмейстер Крейслер станет альтер-эго писателя.

После смерти Гофмана его жене достались бесконечные долги, 19 оригиналов его музыкальных произведений, которые она подарила прусскому королю, и бессмертные новеллы, рассказы и роман — один из лучших в литературе XIX столетия. Образы, созданные саркастическим умом Гофмана, по сей день живут в кинематографе, на сцене театров и в умах читателей всего мира.