Женни Линд родилась в Стокгольме. Её мать Анна-Марии была учительницей и содержала дома небольшую школу для девочек. Женни любила петь с раннего детства, но развить талант помог счастливый случай. Когда девочке было 9 лет, ее пение услышала балерина Шведской королевской оперы. Именно она помогла Дженни поступить в школу Шведской королевской оперы. Спустя девять лет усердной учебы Линд становится солисткой этого театра, а вскоре и членом Шведской королевской Академии музыки и придворной певицей Короля Швеции и Норвегии.
Блестяще исполненная партия Агаты в опере Карла Марии фон Вебера «Волшебный стрелок» в 1838 году приносит Линд мировую известность. Певица пользуется огромным успехом по всей Европе и в Америке. Публика одаривает Линд такой любовью и восторгом, каких удостаивают разве что монархов или святых. Впрочем, Линд безусловно можно отнести к последним. Из внушительных гонораров она почти ничего не составляет себе. Линд раздаёт деньги бедным, щедро жертвует на благотворительность и культуру. «Цель искусства, которому служит Линд, — облагораживать природу, не забывая о ней ни на мгновенье», — пишут о примадонне в газетах. Во время одного концертного турне по английской провинции Женни Линд встречали звоном колоколов, а епископ англиканской церкви приветствовал ее в проповеди как «спасителя в женском обличии» или как «госпожу избавительницу», которая «сошла с небес, чтобы избавить своим пением наши души от греха». Портреты Женни Линд украшали в то время многие больницы и дома призрения.
В 1843 году Дженни гастролировала по Дании. Ее увидел писатель Ганс Христиан Андерсен и сразу влюбился. Они стали друзьями, но ответить на чувства великого сказочника Дженни не смогла. Пение Линд вдохновило Андерсена на создание трех сказок — «Гадкий утенок», «Ангел» и «Соловей», после чего ее часто стали звать «Шведским соловьем». Ещё одним поклонником певицы становится Феликс Мендельсон. Для Женни он пишет партию в оратории «Илия», а также посвящает своей музе оперу «Лорелея», которая осталась незаконченной из-за смерти композитора.
Несмотря на головокружительный успех, Линд всё чаще говорит о своей неприязни к фальшивому театральному миру. В 1849 году певица публично заявляет о своем решении оставить сцену. Линд посвящает себя исполнению ораторий и песен, — по её словам, «наболее чистой сфере искусства».
Через много лет, после ее ухода со сцены, английская подруга Линд спросила ее, почему она так легко оставила театр. Женни, сидя на песке и держа в руках Библию, спокойно ответила: «Потому что театр не давал мне каждый день думать ни об этом, — она положила руку на Библию, — ни о том», — она показала на заходящее солнце, символ божественного всемогущества.
Текст: Марина Сёмина