Евгений Мравинский. Скупой рыцарь музыки
Пианист убирает руки с клавиатуры, и мелодия улетучивается. Скрипка, альт, виолончель, контрабас умолкают, если смычок отложить в сторону. Дирижёр опускает руки, а оркестр… продолжает звучать. Но с одной оговоркой — если за пультом народный артист Советского Союза Евгений Александрович Мравинский.
Его мануальная техника феноменальна и загадочна. Мастер лаконичными движениями палочки, кистей, пальцев рук получает от оркестра все, что хочет: грозное форте, нежнейшее пиано. Партитура дышит в ритме, заданном маэстро. Четким жестом отправляя оркестрантов к кульминации сочинения, маэстро, вопреки ожиданиям, вытягивает «мёртвые» руки вдоль туловища. Музыка продолжает страдать в неистовом порыве без какого-либо зримого участия Мравинского. Маэстро через паузу оказывается в строю.
Подобный прием можно увидеть на видеозаписи — Четвертую симфонию Брамса исполняет оркестр Ленинградской филармонии под управлением Мравинского. На архивной записи есть не только сам концерт, но и репетиция к нему. На пленке мы слышим лаконичные и простые замечания гения. Попав на музыкальную «кухню», правда, не удается ответить на генеральный вопрос: как мастеру удается управлять оркестром на подсознательном уровне.
В 2007 году издали дневник музыканта, который он вел почти 70 лет — с 1918 года по 1987. «Записки на память» написаны аккуратным языком, выверенными фразами. Книга понравится тем, кто умеет читать вдумчиво, а не гонится за сенсациями. Впрочем, Мравинский и в своем писательском творчество смог удивить, даже озадачить. В голове не укладывается, как мастер, умеющий своим искусством облагораживать человеческие души, называл своей любимой книгой учебник «Об инстинктах и нравах насекомых».
Текст: Ирина Столярова
Великий галерник Евгений Мравинский
«Партитура для меня — человеческий документ. Звучание партитуры — новая стадия существования произведения», — утверждал Евгений Мравинский. Удивительно, но Евгений Александрович считал, что не слишком музыкально одарён. Он говорил: «Кто я такой? Я — галерник! Я к веслу прикован цепью. И моя задача напрягаться изо всех сил, но грести, грести. Я обязан это делать!». Так он оценивал свою роль — роль дирижёра одного из лучших оркестров мира — Академического симфонического оркестра Ленинградской филармонии. Евгений Мравинский всю свою жизнь отдал любимому коллективу Ленинграда. Он был предан и самоотвержен во всех принципах работы с ним. Под управлением Мравинского оркестр Ленинградской филармонии достиг репутации одного из лучших симфонических коллективов.
Мравинский был человеком величайшей эрудиции. Он в совершенстве владел латинским языком, превосходно ориентировался в биологии и ботанике. В юности долго не знал, какую профессию предпочесть — страсть к естественным наукам соперничала с музыкальными увлечениями. В одном интервью на вопрос о «самой значительной встрече в вашей музыкальной жизни», он ответил: «С Шостаковичем». О дружбе двух величайших музыкантов сохранилось много воспоминаний. Именно Мравинскому композитор посвятил Восьмую симфонию. А в период травли и обвинений Шостаковича в «формализме» Мравинский исполнил его Пятую симфонию и под гром оваций поднял партитуру высоко над головой.